что он отсидел.
— Ростов, введите себя нормально, у вас срок такой, что не каждому удается наскрести, а вы уже постарались.
— Да никогда бы вы меня не нашли, если бы эта сука не оказалась такой пронырой. Что, Резникова, обвела меня вокруг пальца? И твой выродок ещё в тебе сидит.
— Нашли бы, потому что ты больной и тупой. Даже фамилию мою запомнить не можешь. Я Дронова, — смотрю ему в глаза со льдом в голосе.
Фразу про дочь пропускаю мимо, потому что боюсь, что убью его.
— Жаль только руку, ногу и член сломал, падая с лестницы. Лучше бы голову.
— Зря тратил время на платье и кольцо! Ты не оценила этого, потаскуха! — взбеленился Ростов и дернулся в мою сторону, но следователь резко подставил под ногу ретивому женишку и тот рухнул на стул, едва не взвыв от боли. Мало ему вставили видимо.
Едва душу порыв, чтобы истерически не засмеяться.
— Ой, ну прости. И, правда, зря. Не оценила. Как и всё остальное. И дом твой, и тебя. И то, что ты убил моих родителей и мужа тоже не оценила.
— Ты принадлежала мне, просто я ждал. Видимо зря. Досталась лузеру, который тебе в подметки не годился. А знаешь, что я делал, когда твоего Колю на колесо наматывали? — почти полуложится на стол и страшно выпученными глазами смотрит на меня, от чего инстинктивно прикрываю живот, — я тебе скажу, я дрочил на твое фото и верил в то, что ты наконец свободна, что ты искупишь свой грех и станешь примерной женой, а не шлюхой, которой тебя сделали эти мужики. Ты думаешь, они тебя любили? Нет, я тебя любил, всегда!
44 глава
Василиса
— Меня сейчас стошнит, — я поднялась на ноги и тут же оказалась в объятиях Леши. Чувствую, что он весь напряжен. Не представляю, каково ему это слушать. Мне противно.
А еще чувство вины, которое никуда не девалось, снова противно заныло внутри. Я убила Колю. Одержимость этого больного мной и мои действия стоили моего мужу жизни. Я себя никогда не прощу.
Поднимаю взгляд на Лешу и молча смотрю ему в глаза. В моих глазах плещется слишком дикий коктейль чувств.
— Я сделаю все, чтобы ты попал в самую стремную тюрьму в этой стране, мразь, — едва не плюнул в лицо Ростову мой мужчина, вжимая меня в свое тело сильнее, от чего я делаюсь сильнее и увереннее в себе.
— Нужно было сразу тебя мочить Шагаев, ещё в тот день, когда ты отдал эту овцу замуж за Дронова. Это ты корень зла. А я не хотел много смертей, но вы меня вынудили! Вы!
— Мы достаточно услышали, здесь психиатр не поможет, но я хочу верить, что экспертиза покажет твою вменяемость, и ты покатишься под суд.
— Могу вас заверить, вполне вменяемость, суда не избежать, — комментирует Романов, — что же, раскаяния я не слышу, дело Ростова уже в суде, вас вызовут для дачи показаний.
— Это ещё не конец! Я убью тебя Шагаев, а твою суку буду иметь во все дыры!
Ростов так страшно взвыл, что дежурный полицейский намерено вывернул ему руки чтобы Юзик не вздумал наброситься на нас.
— Катись в преисподнюю, где тебе место, мразь.
Гаркнул Леша, а я на сто процентов согласна с этим пожеланием.
— Введите, это бесполезно.
Когда за дежурным закрывается дверь, я немного расслабляюсь.
— Вы в порядке, Василиса?
Качаю головой. Чувствую, как адски начала болеть голова.
— Сделайте все, что в ваших силах, чтоб он сгнил в тюрьме.
Крепче сжимаю руку Леши, горя желанием скорее оттуда свалить.
— Непременно, — соглашается следователь.
Ещё некоторое время мы общались, заполняли необходимые документы, а потом свобода.
— Горжусь тобой, ты была сильной девочкой, — Лёша обнимает меня одной рукой и ведёт к автомобилю.
— Мне кажется, я была размазней, — смотрю на него с легкой степенью недоверия, крепче прижимаясь к нему.
Поднимаю взгляд, когда останавливаемся у машины.
— Все мои силы заключаются в том, находится ли мой лев за моей спиной. Я бы не справилась без тебя. Обещай, что мы больше не расстанемся.
— Я и в прошлый раз не собирался, — поджимает губы и смотрит куда-то вдаль, ему до сих пор больно за потерянное время, хотя он понимает, что та мера была вынужденной.
— Человек только что при тебе озвучил, что дрочил, пока моего мужа намотало на колесо… — качаю головой, потому что эта фраза, очевидно, никогда не сотрется из моего мозга, а затем касаюсь его, заставляя посмотреть на себя. — Мы наверстаем все, что упустили, родной. И тебе видимо придется сделать мне принца вслед за принцессой, чтобы наверстать все, что ты пропустил. Ох, уж эти звуки рвоты из туалета, весело будет, тебе понравится, — пытаюсь веселиться, чтоб приободрить его.
— Ты заманчиво завлекаешь мена на роды? — включается в игру и сжимает мою некогда тонкую талию.
— Ты же любишь у меня все контролировать, — веселюсь, — а то вдруг врачи неправильно твою дочь примут и не так на руки возьмут.
Леша принял свою дочь сам, первым взял в руки. Я лежала, бесконечно уставшая, но каким-то чудом при этом полная энергии, адреналин гонял по организму всю кровь, не давая отключиться.
— Эй, можно я тоже посмотрю чудо, которое произвела на свет? — улыбаюсь, обращаясь к любимому, потому что понимаю, что он завис. В ту минуту, как его взгляд сфокусировался на крошечном человечке, вся комната для него будто растворилась, и это было самое шикарное в мире зрелище. Но я сгорала от любопытства, и мне тоже не терпелось влюбиться в это крохотное лицо.
— Ты все таки решилась, как её назвать, или это сделаю я, пока ты здесь учишься надевать подгузники, любовь моя?
— Определиться с именем будет гораздо проще, если ты дашь мне наконец посмотреть на неё, — усмехнулась, придав голосу притворной сердитости. Как я могу сердиться на него? Он её сутки со мной рожал и делал массаж спины столько, сколько требовалось, пока я пыталась перетерпеть особенно сильные схватки.
Любимый наконец подходит ко мне, и у меня даже замирает дыхание на несколько секунд.
Она самая красивая девочка на всём белом свете. Это крошечное личико сделало слепок на моем сердце сразу же, как только я ее увидела.
— Алиса, — улыбнулась, протянув руку и коснувшись её, словно не могу поверить в то, что она настоящая. Поднимаю влюбленный взгляд на своего любимого и улыбаюсь, — одна лиса у тебя уже есть, будет две. Лиса и маленький лисенок.
— А мне она больше
