− Что ты имеешь в виду?
− То, что история, которая, как ты недавно заметил, началась более двадцати лет назад, так и не получила своего завершения.
− Элины не имеют к ней отношения.
− Твой род − да, несомненно, иначе мы бы беседовали с тобой совсем в ином месте. Но вот то, что элины вовлечены в то, что происходит, вольно или не вольно, это неопровержимый факт.
− Ты лжешь.
− Если бы. Я даже скажу больше. Вашими руками, руками элинов, хотят совершить восстание, которое приведет к вашему же падению. Вас запрут в Руаде, и ни о каком равенстве с андрами не будет идти и речи.
− Это только слова. Если бы у тебя были доказательства, то, как ты недавно выразился, разговор проходил бы в совсем ином месте.
− Я не говорю о твоей вине, Лаэриэнь. Напротив. Я знаю, что ты никогда не пойдешь на это. Не после того, что произошло в прошлом.
− Мой отец, − повернулся арин Лаэриэнь ко мне, − был ярым поборником устоев и традиций. И, во что бы то не стало, желал их сохранить. Желал настолько, что это привело его к предательству собственного народа. И к гибели. Впрочем, его величество император выбрал тот же путь. Вот только кто первым начал то противостояние между правящим родом Руаделлин и императорским домом Орана, до сих пор не ясно. И именно это определяет ту, кхм, напряженность, которая существует между мной и этим андром, − он кивком указал на Тамира.
− Ему удобно считать, что и император, и я имеем далеко идущие планы по подчинению Руада, чтобы с полным правом ненавидеть нас.
− Хочешь сказать, что вы оба − невинные младенцы, не совершившие ничего дурного?
− Нет, разумеется. Как и ты. Но превращать Руад в бесправную колонию никогда не было в наших планах. Зато этот план есть у кое-кого другого. Хитрого и умного, причем настолько, что у нас до сих пор нет неопровержимых доказательств его вины. И если мы продолжим действовать так же разобщенно, то они у нас и не появятся. И тогда он сможет победить.
− И что же ты предлагаешь?
− Объединить усилия. Разве не для этого ты столь настойчиво пригасил нас в это гостеприимное место? − усмехнулся Тамир.
− Отчасти, − неожиданно согласился арин Лаэриэнь. − Хочешь, чтобы я первый раскрыл карты до конца?
− Нет, зачем же. Я начну, а ты продолжишь. Болезнь, поражающая лишь элинов, о которой, я уверен, тебе прекрасно известно. Ты не находишь странным то, что распространившись по всей империи, она отчего-то обошла стороной Руад? Или же вы с Деланиэнем смогли сделать так, что все случаи заболевания, произошедшие у вас, остались тайной?
− Мы ничего не скрывали. В Руаде не было заболевших. Не веришь?
− Верю, − произнес Тамир. − Больше того, даже рад это услышать. Потому что это подтверждает две вещи, которые мы только предполагали, но о которых теперь можно говорить уверенно. Первое − это то, что болезнью можно управлять, в противном случае, будь она истинной эпидемией, никакие границы городов не смогли бы ее сдержать. А второе − то, что тот, кто за всем этим стоит, не хотел обращать твое внимание, Лаэриэнь, на нее. Желал как можно дольше продержать главу рода Руаделлин в неведении. Потому что он, как и я, знал, что ты никогда не пойдешь на то, чтобы ввергнуть элинов в открытое противостояние с андрами.
− Разумно.
− Рад, что ты со мной согласен. Хотя бы в этом.
− Твое второе утверждение говорит о том, что тот, кто стоит за всем этим, очень хорошо нас знает. И меня, и тебя. А, кроме того, обладает значительной властью. И прекрасно осведомлен о событиях, произошедших в прошлом, − заметил арин Лаэриэнь.
− Именно, − согласился Тамир. − А вот первое утверждение до сих пор требует пояснения. Каким образом достигалось ограничение области заболеваемости? И каков именно механизм заражения? Вероятнее всего, это как-то связано с торинами. Но вот как именно?
Слова Тамира заставили меня задуматься о том, что я знала об этих самых торинах. Вернее, то, что он мне рассказал о них. Это минерал, добываемый в пещерах неподалеку от Орана. Того места, которое стало первым поселением андров, пришедших из-за высочайших гор. Возможно, те, первые переселенцы, не были андрами в том смысле, в котором их воспринимали сейчас. Я отчетливо помнила слова Тамира о том, что со временем у переселенцев кожа стала более темной, а сами они стали более сильными и выносливыми. Одним словом, настоящими андрами. Определенно, это было результатом какого-то внешнего воздействия. И, с большой степенью вероятности, воздействия именно залежей торинов в горах. Более того, эти же торины повлияли не только на внешний вид и физические особенности, но и на умственные, или, вернее сказать, ментальные особенности. Ведь именно благодаря им андры могли сопротивляться силе внушения элинов.
А что, если на элинов влияние торинов оказывало противоположное воздействие? Точнее, противоположное по направленности, но аналогичное по принципу действия. Ведь после длительного контакта с торинами разум андров, до того открытый влиянию извне, становился недоступными для такого влияния. Так, почему же, не возможна и обратная ситуация? Такая, при которой воздействие торинов, скажем, выворачивало наизнанку способности элинов к воздействию на чужой разум? Ведь, по словам арина Лаэриэня, эта способность была свойственна всем элинам, просто у большинства из них была выражена в очень небольшой степени. И тогда, возможно, влияние торинов приводило к тому, что разум элинов становился открытым для влияния извне.
Но как, в таком случае, можно было объяснить избирательность, о которой говорил Тамир? Только тем, что и долгий сон, и «замирание» элинов, были вызваны не непосредственно воздействием торинов. Это было какое-то иное, дополнительное воздействие, но которое стало возможным как раз из-за торинов. Вернее, вследствие того, что разум элинов мог быть починен чужой волей.
Все это я кратко изложила Тамиру и арину Лаэриэню, которые внимательно меня выслушали.
− Если бы я сам не поспособствовал тому, чтобы определить Стелларию в магистериум, я бы непременно спросил, где ты нашел столь способную адептку, − не скрывая своего удивления и восхищения, заметил арин Лаэриэнь.
− Вот именно, сам, − ответил Тамир, не собирающийся, естественно, рассказывать о том, что в своем мире я была профессором. − Поэтому не пытайся заманить ее обратно и завидуй молча.
− Мог бы хотя бы сказать спасибо, − ухмыльнулся элин.
− Спасибо, − со смешком ответил андр.
Нет, им определенно нельзя было давать отвлекаться от дела, потому что в тот же момент диалог двух разумных людей превращался в какую-то бесконечную словесную баталию. Уже набили бы друг другу физиономии, и закончили бы с этой бессмысленной враждой. Хотя, стоп. Драка сейчас точно будет не к месту. Поэтому, пока дискуссия окончательно не ушла в сторону острот и колкостей, я решила вмешаться.
