Книга Нелюбимая - Екатерина Орлова

– А где Ася? – спрашиваю Марину, поднимая взгляд от свих ног. Мне нравится, как сквозь тонкий капрон белых чулок просматривается красный педикюр. До этого я сидела на кресле и шевелила пальцами ног, любуясь на эту картинку.

– Да наверняка опять где-то с этим доставщиком обжимается, – отмахивается подруга, продолжая расправлять подол моего свадебного платья, висящего на вешалке.

– О, боже. – Я закатываю глаза и улыбаюсь. – Они же поругались.

– Ой, да я тебя умоляю. Поругались, помирились. У них там африканские страсти.

– Кто бы мог подумать, да? Ася и доставщик из кейтеринга. – Я качаю головой, а Маринка смеется.

– Ой, не говори. Люблю, говорит, не могу.

– Она тебе рассказывала, как пьяная приехала к нему ночью?

– Ага. Так гордилась, что облевала его диван. Дурочка малолетняя.

– Это любоФФ, – тяну я с улыбкой.

– Милочка, нашла.

В комнату входит мама, неся на ладони тонкий браслет из белого золота, который Рома подарил мне накануне свадьбы. Ага, еще один подарок. Он ненормальный какой-то. Мало того, что потратился на покупку салона и его оснащение, он ведь параллельно строит дом, так при этом еще и намекает, что мне неплохо было бы купить машину. Я пытаюсь его остановить. Не хочу, чтобы наши отношения переросли в полностью материальные и потеряли душевность. И не хочу все готовое. Мне тоже хочется достигать своих вершин, расти для себя и нашей семьи, быть значимой единицей. Поэтому я уговорила Рому, что машину должна купить за заработанные мной деньги. К тому же на следующий год собираюсь поступать на факультет менеджмента с дополнительным курсом маркетинга. Уже нашла университет и узнала все условия для поступления на бесплатное отделение. Пока еще не знаю, как буду совмещать материнство и подготовку к поступлению, но я справлюсь. Ах, да, еще и управление салоном, ради которого я и захотела получить образование. В общем, год мне предстоит максимально насыщенный, но я готова к этому и совсем не переживаю, потому что рядом со мной мужчина, который строит отношения по принципу: «В сторону, женщина, я все порешаю». И да простят меня феминистки всего мира, я могу с чистой совестью громко провозгласить: «Как же я счастлива, что он именно такой!»

Мама надевает браслет мне на руку, и я продолжаю лениво пялиться на свои пальцы под чулками. Мы как-то поторопились с прической и макияжем. Теперь я даже не могу поваляться на кровати, потому что испорчу красоту. Так что подруги обложили меня подушками, и я отдыхаю в ожидании момента, когда нужно будет одеваться.

Внезапно раздается негромкий стук в дверь, а потом она приоткрывается до небольшой щелочки, и я слышу любимый голос:

– Тами, надо поговорить.

Сначала на моем лице вспыхивает улыбка, а потом меня охватывает тревога. Поговорить? О чем? В день свадьбы за три часа до росписи? В это время можно поговорить только об одном: кто-то передумал. Сердце срывается в галоп, колотясь где-то в горле.

– Эй, жених! – слышу в коридоре голос Аси. – Тебе сюда нельзя!

– Господи, откуда ты взялась? Я же только что видел как ты облизываешь доставщика.

Я представляю себе, как Ася закатывает глаза и смотрит на Рому, прищурившись. В такие моменты, если он ее не видит, Аська показывает его спине средний палец. Так она выражает протест против его правоты.

– Тами, – снова зовет меня Рома.

Я тяжело сглатываю и перевожу взгляд с двери на застывших с немым вопросом в глазах маму и Марину. Они понимающе кивают и выходят в коридор, пока я перемещаюсь к двери. Становлюсь у полотна, прижимаясь к нему спиной, и жду, пока стихнут шаги подруг. С ужасом ожидаю Роминых слов. И тут его рука появляется из-за двери. Я зачем-то протягиваю свою и хватаюсь за его пальцы.

– Снова холодные, – констатирует Рома. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – шепчу.

– Волнуешься?

– Немного. А ты?

– Охренительно сильно. Никогда еще так не переживал.

– О чем… – Я снова сглатываю ком в горле. – О чем ты хотел поговорить?

– Просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо и подержать за руку.

Я нервно смеюсь.

– Правда, что ли?

– Мгм. Я не видел тебя два дня.

– Девичник, подготовка, – перечисляю я.

– Знаю. Соскучился просто.

Прикрыв глаза и прислонившись макушкой к двери, я счастливо улыбаюсь, расслабляясь от его слов.

– Знаешь, Ром, а я рада, что в твоей жизни была Лена.

– В смысле?

– Мне очень жаль, что тебе пришлось столько всего пережить с ней. Жаль парня, который света белого не видел из-за женщины. Жаль юношу, который потерял столько времени, так и не получив настоящей взаимности. Жаль мужчину, который потратил годы на любовь, которую можно назвать безответной. Жаль человека, который получал ласку дозированно. Но… – Я кусаю нижнюю губу, подбирая слова. – Прости, но я правда рада, что ты через все это прошел. Потому что эта одержимость Леной сделала тебя тем, кем ты есть: зрелым мужчиной, который по-настоящему ценит отношения и ласку, умеет любить и счастлив быть любимым. Ты просто готовый идеал мужа, который не нужно подстраивать под себя, перекраивать и уживаться с ним. Тебе не нужно много для счастья, и это одна из твоих лучших черт. Я люблю тебя. Так сильно, что в груди все дрожит, когда думаю о том, насколько мощное чувство я к тебе испытываю.

Я замолкаю и жду. Знаю, что сейчас он обдумывает каждое сказанное мной слово. Анализирует их, взвешивает и делает выводы. Надеюсь, они будут правильными, и он услышит именно то, что я хотела сказать.

– Я скажу вот что, – наконец отвечает он. – Если так посмотреть, то даже я рад, что она была в моей жизни. А еще рад, что тебе изменил жених.

Я слышу в голосе Ромы улыбку. Негодяй такой. Настоящий адвокат, все обернул себе на пользу.

– Детка?

– М?

– Я люблю тебя.

– И я тебя, мой хороший.

Как только эти слова срываются с моих губ, я чувствую толчок внизу живота, и замираю.

– Тами, все хорошо? – встревоженным голосом спрашивает Рома, когда моя хватка на его пальцах усиливается.

– Ром?

– Что, детка?

– Только что наш ребенок пошевелился, – с улыбкой и слезами на глазах отвечаю я.