водяным затвором. Массивную чашу отлили из бронзы колокольных дел мастера. S-образный медный патрубок и трубу, ведущую в выгребную яму сделали они же. В ту самую яму, в которую ходили слуги. Во второй комнате располагалось две бочки — большая накопительная и рабочая, поднятая на высоту человеческого роста. Откуда еще одна медная труба подавала воду для смыва. Причем не ведрами, а ручной помпой, благо, что они уже имелись и тут ничего изобретать не требовалось. Сам слив осуществлялся дерганьем за веревочку, открывающей клапан.
Все достаточно компактно.
И все уже работало. Хотя и проходило испытания.
Тетя обещала, что в случае успеха выделит деньги на создание целой секции с небольшой батареей посадочных мест. Так как вся эта беготня слуг с горшками во время приемов ей нравилась не больше, чем Алексею. Впрочем, сама она предпочитала делать свои дела по старинке — в горшок.
Вот, после посещения бутырского полка, царевич и заехал — посмотреть, как идут работы. Перед тем как двигаться дальше. Просто чтобы отвлечься от текущих дел.
В этом вопросе от постарался не выступать изобретателем[19]. Ну, разве что патрубка водяного затвора[20]. Да и там ссылался на рассказы европейцев, которые, де, где-то что-то слышали. Дабы придать этому своему решению оттенок модности. Чтобы и отца в последствии заинтересовать, и среди состоятельных людей ввести эту крайне полезную штуку. Заодно отведя от себя стрелки изобретателя, который сорит открытиями явно не по возрасту…
Тут надо отметить, что в свое время, еще по осени, он занялся решением всех этих бытовые вопросов чтобы отвлечься от мыслей про воровство. Все-таки много мелочей в делах, максимально отвлеченных от интриг и армии. Но чем дальше, чем больше он ловил себя на мысли, что выбор оказался не так удачен. Слишком близки оказались эти ментальные материи на, так сказать, философском уровне. И лучше бы он чем-то другим занялся, более чистым и позитивным что ли…
— … еще раз говорю, оступитесь. — хмуро произнес Ромодановский. — Ничем хорошим ваша затея не закончится.
— Неужто ты уступил дьявольским соблазнам?
— Блажишь?
— А ты нет? Семилетний сын Петра ведет себя как взрослый муж. И ты не обращаешь на это внимание. Тут любой заподозрил бы дурное.
— Не говори глупости. Ты сам видел, что он принимает причастие.
— В никонианской церкви.
— Опять ты за старое?
— Ты служишь этому еретику и порушителю веры… зачем?
— Я служу государю. Законному. А вы бунтари и заговорщики.
— Прикажешь меня взять под стражу? — с ехидцей спросил визави.
— Ты глуп. Уходи. И передай мои слова — не нужно вам за это браться.
— Отчего же?
— Вы не сможете сделать задуманного.
— Неужто ты помешаешь?
— А хотя бы и я. Но недооценивать Петра и его сына не нужно. Это опасно. Я мыслю, что ваша затея закончится кровью. Вашей кровью.
— Боюсь-боюсь, — вскинул в жесте защиты собеседник.
— Не юродствуй. Ты только что меня убеждал в том, что он ведет себя как взрослый муж. И теперь кривляешься? Не находишь это глупым?
— Он все же ребенок. Пусть и странный, но ребенок.
— Смотрите сами. Но если что — пеняйте на себя. Я вас предупреждал. Как в прошлый раз не обойдется.
Тишина.
Ромодановский не хотел продолжать этот разговор.
— Ты нам не поможешь?
— В этом нет нужды. Проиграть вы сможете и самостоятельно.
— Ты будешь верен законному государю до конца? — наконец спросил его визави.
— На том и стою.
— Если Петр умрет таковым станет Алексей. Верно?
— Верно.
— Но он юн и при нем потребуется регент. И ты понимаешь, что им станет Софья.
— У него есть мать…
— Не говори глупостей! — перебил его визави. — Его мать дура! Ее нельзя ставить регентом.
— Возможно. Но для того, чтобы выбирать регента, нужно, чтобы преставился Петр Алексеевич.
— А ты не знаешь еще? Он больше в Москву не вернется.
— Отчего же? Неужто ты ему запретишь?
— Ой… какой ты любопытный. Ты не хуже меня понимаешь, как это все делается. Тем более, что Петр Алексеевич крайне неосторожен и неосмотрителен.
— Делить шкуру неубитого медведя — очень дурная примета. Разве вас ничему не научила Рига? — от этих слов собеседник дернулся, словно от оплеухи.
— И все же.
— И все же что? В вашем деле не будет успеха.
— Ты разве не слышал, что болтают пьяные по всей Москве? Будто бы Петра и нет в живых более. Что его немцы убили. А теперь своего ряженого готовятся прислать. Особливо для того, чтобы грабить да притеснять люд русский. Так что, выживет он или нет — не так уж и важно.
— Это дешевая уловка. Она не сработает. Повторяю — передай чтобы отворотились от задуманного. Иначе пеняйте на себя.
— Иначе ты за нас возьмешься? Сам головы станешь рубить?
— Я? Нет. Зачем? Я просто перестану сдерживать этого бесенка. Он пострашнее меня будет.
— Ой ли?
— Мал клоп да вонюч. Али попытки похищения его ничему вас не научили?
— Это не мы.
— Ну конечно. А даже если и так, то со стороны то смотрели. Ума-разума не набрались? Так еще посмотрите.
— Ты не пугай нас клопом. Смешно же.
— Я вас предупредил. А теперь оставь меня. Не доводи до греха…
Глава 5
1698 год, июнь, 17. Москва
Раннее утро.
Алексей проснулся как обычно — с первыми лучами. Уже привык.
Привел себя в порядок с помощью влажных полотенец. По европейской моде тех дней. В принципе удобно. О нормальных санузлах пока можно было только мечтать. Особенно в условиях отсутствия водопровода и канализации. Но даже если бы они имелись лишний раз связываться с местной водой Алексею не хотелось.
Тут вот в чем дело… брали ее откуда попало. Особенно если не для питья. Обычно в Москве ее черпали из Москвы-реки, куда перед этим все сливали и выбрасывали. Ее качество из-за этого было крайне спорным и нестабильным. Даже как бы не хуже, чем в XXI веке. Только в отличие от будущего, загрязнена она была не сбросами с завода, а разлагающейся органикой. Что выглядело крайне неприятно в плане санитарии. Вот Алексей и старался быть очень осторожным с водой. Всю ее что он употреблял в пищу велел фильтровать и кипятить. Исключая, пожалуй, котлы, с которых он снимал пробу. Но там он подчеркнуто ел не больше ложки. Да и то — после того, как варево покипит.
С гигиеной все было тоже не ладно. Умываться той же холерной или еще какой «полезной» водичкой не хотелось. Просто по причине чувства самосохранения.
