наклонился и прильнул к моим губам. Он целовал меня нежно, но внутри меня кипели эмоции и, мне хотелось выплеснуть их. Поэтому взяла инициативу в собственные руки, углубив поцелуй, вкладывая в него всю скопившуюся энергию. Я целовала Кирилла с такой жадностью, словно только что вынырнула из глубины темной реки, а он был моим воздухом. Поцелуй с Киром не был похож не на один из тех, что были с Глебом. В нем не было тех будоражащих ощущений, прилива нежности, и бабочек в животе, которые я испытывала с его братом. Этот поцелуй был совсем другим: жадным, требовательным, разжигающий внутренний огонь и электризующий воздух вокруг нас, но в то же время подавлял все негативные эмоции, помогая забыться мне в нем. Этот поцелуй был моим лекарством. И мне до безумия это нравилось. Мы остановились, чтобы глотнуть немного воздуха. Кир смотрел затуманенным взглядом, подозреваю, что и у меня был такой же. Мы оба прерывисто дышали. Грудь у Кирилла тяжело вздымалась, словно только что пробежал марафон, и мне вдруг захотелось дотронуться до его кожи, чувствовать ее под своими руками. Не сводя глаз с парня, я наглею до такой степени, что позволяю стянуть с него футболку. Кир помогает мне высвобождая свои руки и откидывает футболку в сторону. Затем берет мое лицо в свои ладони, заглядывает в мои глаза и хриплым голосом произносит: «Я люблю тебя Юлька». На долю секунд у меня сбивается дыхание. Кажется, словно у меня отобрали воздух, лишая возможности дышать. Я не могу ответить Кириллу тем же, потому что всем сердцем влюблена в его брата. «Але, вселенная? Ты вообще тут? Что у тебя вообще за злые шутки? А? Почему ты не могла сделать так, чтобы я влюбилась в этого парня? Зачем ты вообще заставляешь меня чувствовать это дурацкое чувство вины, а?» Не дождавшись ответа, Кирилл вновь набрасывается на меня с поцелуем, позволяя мне не отвечать на его признание. За что я ему очень благодарна. Не знаю, как это вообще работает, но уже спустя несколько секунд мое чувство вины перед ним испаряется, как по щелчку пальцев, позволяя в очередной раз забыться в его губах. Кир словно срывается с цепи, набрасываясь на меня так, словно все это время он был натянутой пружиной, которая наконец-то выстрелила. От скромного мальчика, которого знала до этого, не остаётся и следа. Кирилл подхватывает меня на руки и усаживает на посменный стол, располагаясь между моих ног. Не знаю, как и какой момент это происходит, но я тоже остаюсь без своей майки, и теперь наши движения становятся уже куда откровение. Я глажу его спину, плечи, целую его шею и ключицу. Кирилл тоже не отстает, позволяя своим рукам изучать мое тело, с жадностью сминая бедра, от чего моя и без того короткая юбка неприлично ползет на верх. Почему-то между нами нет ни стыда, ни стеснения. Возможно, все это придет позже, но не в этот момент. Кирилл прижимается ко мне всем своим разгорячённым телом, притягивая меня к себе так близко, что внутренней стороной бедер чувствую его эрекцию. И от этого по моему телу бежит жар, концентрируясь внизу живота. Мне не хочется останавливаться, но мы уже оба на грани и вот-вот перейдем черту дозволенного. Хотя, куда еще больше? Я уже позволила себе расстегнуть пряжку его ремня и прикоснуться рукой до него там, пускай и через боксеры, от чего у парня вырвался гортанный стон. Даже не знаю, откуда во мне берётся столько смелости.
«Юля так нельзя! Еще чуть-чуть и вы на грани точки невозврата. Готова ли ты сегодня расстаться с действенностью только по тому, что в очередной раз разозлилась на Глеба?» - Кричит мне мое подсознание.
Уже собираюсь остановить это безумие, но, открыв глаза, вижу Глеба. Грачевский смотрит на нас, застыв в дверном пролете. И я жду, что сейчас он что-то скажет, но Глеб молчит. И в этот момент я чувствую себя в какой-то мере отомщённой. Я не отстраняюсь от Кирилла, а наоборот, продолжаю целовать его, и от того, что это все видит Глеб, моя грудь наполняется необъяснимой радостью. «Что Глебушка, не ожидал? Думал, застанешь меня здесь всю в слезах от того, что ты в очередной раз унизил меня? Я смотрела, как ты целуешь свою Тасю, теперь смотри, как я целую твоего брата. Ну кто кого, Глеб? Думал, что я никому не нужна? Думал, что я всегда буду одна, страдая по тебе? А вот и нет, не угадал!!!» - Пытаюсь я сказать ему своим взглядом, и на лице появляется победная улыбка. Я вижу его глаза, и в них есть что-то – то ли ревность, то ли злость, но никак не равнодушие. Ему явно не нравится то, что он видит. И я жду. Жду, когда он нас остановит, устроит сцену, ну или как-нибудь подшутит над нами в своей манере. Сделает хоть что-то чтобы нас остановить. Но вместо этого Глеб молча уходит. «Он черт возьми УХОДИТ!» В очередной раз доказывая, что я ему по боку. «А как же его глаза?» А что глаза? «Ты просто в очередной раз все придумала, Юля!!! Это была не ревность – это было презрение! Потому что сначала ты целовалась с ним, а теперь делаешь это с его младшим братом. Не подскажешь случайно, как называют таких девушек как ты? Радость в груди испаряется вместе с закрывшейся за Глебом дверью. На смену ей приходит грусть, боль и отвращение к самой себе
Глава 25. Шанс длиною в год
Юля.
Кирилл продолжает меня целовать, и первые секунд тридцать я пытаюсь даже ему отвечать, но отвлечься больше не получается. Только ни сейчас, ни после того, как я вновь увидела Глеба. «Глеб… Глеб… Глеб… Всегда только он! Да сколько можно? Почему не получается выкинуть его из головы? ОН - мое личное проклятье!» Ненавижу. Ненавижу его сейчас за то, что испортил наше безумство с Кириллом, а ведь мне почти удалось забыть его рядом с его братом.
«Но так нельзя! Юля, что ты творишь? Кир любит тебя, а ты его просто используешь! Кирилл этого не заслуживает. Он твой самый лучший друг, и если вы сейчас переступите черту, ты навсегда потеряешь его» - Мой внутренний голос пытается до меня докричаться, и у него это получается.
На меня словно из ведра сыплется все чувства одновременно: злость, разочарование, ненависть, боль, мои
