волосы едва начали седеть.
Но жизни в нем уже не осталось. Его лицо было спокойно, а на устах застыла полуулыбка.
В последние секунды своей жизни он ни о чем не жалел.
По телу этого эльфа нельзя было сказать, что две недели назад он был жестоко убит, если бы не огромная дыра в груди, которую спрятали за тремя слоями плотной одежды.
Его ложе было усыпано лилиями – символом Альвии.
Все собравшиеся здесь прекрасно знали этого поистине выдающегося политика и героя страны. И никто не хотел верить, что он умер.
К ложу подошел немолодой эльф. Золотые элементы на его одежде выдавали в нем одного из высших чиновников Альвии.
Это был Второй Советник Астил Лиэ. Он со скорбью во взгляде посмотрел на лицо старого друга, а затем выпрямился и развел руки.
– Период Айритафайра[42] подошел к концу. Сегодня всеми любимый Первый Советник Меголий Эльвинэ вернется к Древу Жизни и станет его частью, питая силу своего народа. Лехта эльда куйле[43]!
– Лехта эльда куйле! – вторили ему собравшиеся.
Двери зала открылись, и в него полился свет Древа Жизни.
Серебряное ложе засветилось энергией и медленно поплыло в сторону открывшегося ему света.
Астил Лиэ шел вслед за ним, и вскоре к нему присоединилась эльфийка с рыжими, как яркая заря, волосами и изумрудными глазами.
– Госпожа Дафния, – тихо поприветствовал ее Советник. Женщина в траурном мундире спокойно кивнула ему. – Я соболезную вашему горю.
– Что случилось, того не изменить, что было обещано судьбой, того не избежать, – ответила ему женщина. – Все, что мы можем сделать сейчас, – это наказать виновных.
– Мы преследовали ваших сына и дочь до самой границы, но затем их след пропал. Мы не можем установить их местоположение, но предполагаем, что они сбежали в Кассандрику, – тихо рассказал ей эльф.
Колонна медленно шла за парящим ложем к подножью Древа Жизни.
До ушей двух эльфов дошли шепотки:
– Его величество не присутствует на похоронах…
– Я слышал, что и за весь период Айритафайра он так и не пришел увидеть тело…
– Зато пришла леди Элениэль – его личная служанка. Должно быть, сегодня она несет волю короля.
Взгляды эльфов не могли не обратиться на светлую тонкую фигуру, застывшую вдалеке. Молодая эльфийка в простом белом платье с опущенной головой стояла среди толпы. Ее платиновые длинные волосы закрывали большие зеленые глаза, да и само лицо было покрыто черной вуалью так, что его никто не видел. В ней мало кто мог признать личную служанку короля, если бы не золотые каффы на ушах.
Тем временем ложе остановилось прямо перед огромным корнем Древа Жизни, где его уже ждал Четвертый Советник Фион Йатарэ.
Свет Древа Жизни начал мягко мерцать, давая понять, что в считаные секунды тело Первого Советника перестанет существовать.
Ложе озарилось белым. Улыбающееся лицо погибшего Советника становилось прозрачным, а светлые частицы исходили из тела, высоко воспаряя над ним. Через минуту от тела осталась лишь одежда и серебряная тиара с ярко-синим камнем – знак Первого Советника.
Частицы улетели вверх над землей, и все эльфы услышали мужской голос:
«Берегите мир. Храните благоразумие. Защитите наследие».
– Это… последние слова Меголия перед смертью? – спросил Фион, обращаясь к Астилу. Но тот промолчал, хмуро уставившись на свет.
– Должно быть, он сказал эти слова Хиро, – грозно нахмурилась Дафния.
– Что вы теперь будете делать, моя госпожа? – спросил Второй Советник, заметив, что она собирается уходить.
– Искать эльфа, которого я считала своим сыном, чтобы наказать его со всей строгостью закона, – ответила ему капитан королевской гвардии.
Она быстро покинула подножье великого Древа, а Астил снова поднял на него глаза.
– Беречь мир, хранить благоразумие и защищать наследие?.. Ты до последнего заботился о судьбе мира, Меголий…
* * *
Никто еще не лег спать, когда друзья услышали внезапный резкий вдох и шуршание травы. Хиро и Мия испуганно подпрыгнули и повернулись к жрице.
– Рин! В чем дело?! – Эльфийка тут же подбежала к ней. Девушка, что сидела в позе для медитации, теперь завалилась вперед, упираясь руками в траву, чтобы не упасть.
В ее глазах отражался испуг, а синий камень на лбу горел ярким светом.
– Беречь… хранить… защищать… мир… благоразумие… наследие…
– Рин! – Хиро схватил девушку за плечо с одной стороны, а потрясенный Джек – с другой.
– Что ты увидела? – спросил вампир.
Внезапно ее лицо сделалось грустным и даже страдальческим.
– Вы помните, что сегодня за день? – она обратилась к Хиро и Мии, но эльфы лишь непонимающе переглянулись. Рин снова вздохнула.
– Со всей этой чертовщиной… мы посмели забыть… что сегодня конец Айритафайра.
Сердца эльфов на секунду замерли.
– С… сегодня?.. Конец? Неужели… – Губы Мии задрожали.
– Да. Только что Меголий… перестал существовать полностью… его больше нет… даже тела… – с болью в голосе сказала жрица, опустив голову. – Его последние слова… берегите мир… храните благоразумие… защищайте наследие…
Стоило ей это сказать, как Мия начала рыдать.
– Отец… отец! Отец!.. Я не могу поверить!.. Не исчезай!.. Папа!!!!
Она согнулась пополам, крича что есть сил. Хиро же молчал, но в его взгляде читалась боль.
Рин посмотрела на них обоих и выдохнула, поднимая глаза в небо.
– Вот ведь… он до самого конца любил этот мир и хотел защищать его… чертов беспомощный эльф.
Глава 17. Безоблачная долина
Когда Рин открыла глаза, все еще стояла темнота.
До рассвета оставалось два часа – как раз настал ее черед дежурить.
Она поднялась и начала тянуть спину. Наконец-то ее энергия полностью восстановилась, чего жрица не могла позволить себе последнюю неделю.
Девушка огляделась. Мия и Мира все еще спали в палатке. После того разговора эльфийка плакала полчаса, пока не уснула прямо там, на земле, от усталости. В итоге Хиро отнес ее обратно в палатку.
Сейчас же эльф тоже спал, прислонившись к дереву. Его лицо было хмурым, брови напряглись, словно он видел кошмары – и девушка даже не сомневалась, что именно ему снится. А вот вампир бодрствовал и что-то вырезал ножом из толстой ветки.
Заметив пробуждение жрицы, он посмотрел ей в глаза.
– Госпожа Амира проснулась.
Девушка нахмурилась и отвернулась. Тогда вампир вздохнул и снова начал работать ножом.
– Все еще злишься на меня? Ну, это естественно. Я все еще считаю, что тебе нельзя держать оружие в руках.
– Можешь считать как хочешь, ничего от этого не изменится, – ответила ему жрица.
– Даже не хочешь узнать причину? – усмехнулся он.
– Это последняя вещь, которую мне нужно знать.
– Ай, ты явно научилась колкостям в
