раньше рассказал. Не уверена. Но мне не нравится то, как открылась правда.
— Элли, — говорит Мак, выражение его лица смягчается. — Я не специально тебе лгал. Просто не хотел приезжать сюда и оставаться здесь, как такой человек. Понимаешь?
Знаю. Точно знаю. На все это есть причины.
— Еще я видела твою переписку с Хитом. Да, я прочитала. Это было неправильно, и я сучка. Но ты видел, что у меня внутри, Мак. И ни разу за последние две недели я на самом деле не видела, что внутри у тебя. Так что, я посмотрела, и мне не понравилось увиденное.
— Это нечестно, — произносит он.
— Знаю. Но меня беспокоит не то, кем ты оказался. А то, какой ты увидел меня. Дело в том, как все меня видят. Нелепая Элли Хэтчер. Вот кто я здесь, но внутри я совсем не такая. Внутри я очень серьезная, Мак. Умная, замкнутая и порой забавная. Я не посмешище.
— Я никогда так о тебе не думал, Элли.
— Думал. Каждый раз, когда я отступала, ты кидал мне в лицо мою маленькую фантазию о Хите. Называл ее бредовой, называл ее безумной, ты считал ее глупой. Но я не считаю ее глупой.
— Хит… — произносит Мак.
— Я не хочу твоего брата, Мак. Но мне нравится моя фантазия. Не думаю, что мечтать об идеальной жизни — сумасшествие. Но ты, Мак. Ты — не мой мистер Совершенство.
— Его не существует, — произносит Мак.
— О нет, существует, — говорю я и постукиваю пальцем по виску. — Существует вот здесь. И, возможно, это самое большее, что я когда-либо получу, но кто ты такой, чтобы говорить мне, чтобы я отказалась от своей мечты?
— Я никогда этого не говорил.
— «Тебе нужна помощь, Элли», — резко говорю я. — «Ты бредишь, Элли». Ну, окей, возможно, я брежу. Возможно, мне нужна помощь. Но я не найду ее здесь. Все, что я смогу от тебя получить, это просчитанные ходы, полуправда и оберегаемое сердце. И просто хотелось бы заметить, что именно ты лгал. Не я. Ты с самого первого дня видел настоящую Элли, а я ни разу не видела настоящего Мака.
— Элли, — говорит Мак, оглядываясь по сторонам. Десятки человек следят за нашим разговором. Ни один не улыбается. — Давай пойдем ко мне в кабинет и поговорим, окей?
Я качаю головой и отворачиваюсь.
— Элли! — кричит Мак мне вслед.
Но я уже закончила и уйду в своем стиле. И на этот раз, когда я хватаюсь за перекладину горки и толкаю свое тело вперед, на мне нет модной юбки, которая могла бы меня затормозить. Нет и громкого победного крика, но я улыбаюсь во время всего спуска. И когда мое тело выстреливает из изогнутой пластиковой трубы на семь этажей ниже, я полностью останавливаюсь, твердо поставив ноги на пол.
Встаю и поправляю рубашку.
— Элли! — кричит Мак. — Осторожно! — но, как только я поворачиваюсь, он сам вылетает из трубы и врезается в меня.
Глава 32
Мак
С расставленными ногами и дикой ухмылкой на лице я врезаюсь в Элли. Она летит назад, но я крепко обхватываю ее руками, так что, мы падаем вместе, и я приземляюсь прямо на нее.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, проверяя, не ушиблась ли она головой.
— Какого черта ты творишь? — ее глаза сверкают от бешенства, а лицо краснеет, как только она осознает, что все за нами наблюдают. — Слезь с меня! — она извивается подо мной, и я стреляю в нее дерзкой улыбкой.
— Не сильно-то вертитесь, мисс Хэтчер. Предупреждаю: воспоминание о состоящих из секса выходных, которые у нас недавно были, слишком свежо в моей памяти.
Она сжимает челюсть, и бьет меня кулачками по спине, но я хватаю ее за руки и поднимаю их над ее головой, прижимая к полу.
— Мне есть, что тебе сказать, Элли. Ты не уйдешь отсюда, зная лишь половину истории. Этому не бывать. Так что мы сделаем это, по-хорошему или по-плохому, но сделаем.
— По-хорошему? Это значит, ты так и будешь сидеть на мне, удерживая мои руки над головой?! — кричит она.
— Это лишь мой способ привлечь ваше внимание, мисс Хэтчер. — Я встаю с нее и протягиваю ей руку. — Но я с радостью сделаю это вот так.
Она поднимает глаза, смотрит мимо меня. Я оглядываюсь вокруг, а потом вверх. Сотни лиц уставились на нас со всех сторон Атриума до самого седьмого этажа, и одним из них является Александр Стоунволл. Но с такого расстояния мне не удается понять, злится ли он или улыбается. Скорее всего злится, но мне все равно.
— Возьми меня за руку, Элли. Ну же, давай сделаем это.
Она берет меня за руку, и я помогаю ей встать. Но она наклоняется и рычит сквозь стиснутые зубы:
— Что именно сделаем, Мак? Сделаем из меня дуру? Не кажется ли тебе, что Эллен с этим и так преуспела?
— Поднимите руку, если вам не насрать на Эллен Абрахам! — кричу я. Несколько секунд мы с Элли смотрим по сторонам, до самого последнего этажа, сотни людей нагнулись над перилами балконов, но ни один не поднял руку.
— Окей, — снова кричу я. — А теперь поднимите руку, если вам небезразлична Элли Хэтчер. — Руки начинают подниматься еще до того, как я заканчиваю предложение. — Крикните громко «Черт, да!», если считаете ее восхитительной.
Они не кричат. Это вроде как непринято, а я только их «разогрел». Но затем Дженнифер кричит с седьмого этажа:
— Черт, да!
— Черт, да! — кто-то громко произносит чуть левее. Потом еще один, и еще один.
— Элли Хэтчер, мы не считаем тебя нелепой, мы думаем, что ты восхитительна, — ещё больше людей кричат в знак согласия. — Мне нравится, что у тебя есть расписание нарядов на всю неделю. Мне нравятся твои способности по сортировке «M&Ms», и то, как ты заставляешь знаменитостей прибывать вовремя и держишь их в тонусе. Особенно сильно мне нравится то, что ты чуть не убила рок-звезду пару недель назад. Нравится, что ты даешь прозвища, хотя они немного и обидные, и я испытываю завить из-за того, что не был том списке. Мне не терпится узнать, какое прозвище ты бы мне дала.
Элли выглядит так, словно ей становится неудобно, словно она совсем не хочет обсуждать это перед всеми сотрудниками Атриума. Так что, я перевожу разговор на себя:
— Послушай, Элли, я собирался тебе рассказать правду о том, кто я такой, — теперь я смотрю на всех. — Всем вам. Я собирался рассказать всем вам.
