Книга Связанные - Олли Ярвинен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это не имеет значения, — покачала головой Хель, когда Кристина как могла изложила свои соображения. — Эти люди честно трудятся на земле. Необходимо напоминать им, что мы это ценим. — Она немного помолчала и вдруг добавила с почти незаметным укором: — Об этом часто забывают.
Взгляд призрака погас; очевидно Хель решила, что выговорила весь доступный ей запас слов: как с большой, так с и маленькой буквы.
Кристина вздохнула, провела рукой по волосам, рассеянно потеребила растрёпанный хвост. Она всё чаще задумывалась о том, как в Хель уживаются сразу несколько настолько противоречивых личностей.
Её знания о мире и своём месте в нём, этикет, манера речи, цитаты из книг, — всё это будто бы досталось ей от другого человека. от того, кем она когда-то была; и призрак проигрывал эти воспоминания, словно старую магнитофонную запись. Тогда Хель вела себя как человек — холодный, отстранённый, безгранично требовательный к себе и другим, но при этом по-своему справедливый, добрый и отзывчивый. Другой вряд ли стал бы защищать Кристину тогда в лесу, помогать и заботиться о ней, и уж точно не стал бы дарить Слово простым крестьянам, для которых оно было настоящим чудом.
Была и другая Хель. Она почти не понимала юмора, абсолютно буквально воспринимала большую часть того, что ей говорят; она была любопытной, искренне удивлялась самым простым вещам, неизменно склоняя голову в своём любимом жесте, и могла часами увлечённо наблюдать, как растёт трава. В такие моменты она предпочитала молчать, а если и говорила, то речь её полностью отражала внутреннее содержание, становясь предельно лаконичной и зачастую неуклюже прямолинейной. Такой была Хель, когда Кристина впервые её увидела. Такой она была большую часть времени. Немудрено, что той ночью её почти невозможно было отличить от призраков старого дома — те вели себя похожим образом, особенно в последние годы.
С самой тёмной стороной личности призрака Кристина встречалась реже всего — и была благодарна за это всем причастным к этому высшим сущностям, как бы те себя ни называли. Подозрительная, расчётливая, методичная, жестокая и беспощадная, Хель ставила перед собой задачу и шла к цели со всей возможной эффективностью и жутковатой изобретательностью. Как тогда, в лесу, когда она безжалостно изувечила «пиявку», чтобы отпугнуть остальных, или совершенно серьёзно собиралась скормить гвардейцев местной живности и купить этим немного времени. До сих пор Кристина пока ни разу не ощутила угрозы для себя лично — но вот за окружающих можно было всерьёз опасаться.
По-настоящему разделить эти личности было практически невозможно, они существовали одновременно, как узоры калейдоскопа. Правда, впопыхах неизвестный мастер не слишком тщательно подогнал грани зеркал друг к друг, а потому личность Хель всякий раз собиралась заново, в совершенно непредсказуемых пропорциях. Причем, далеко не всегда успешно: иной раз призрак впадал в странное состояние, напоминающее ступор, словно забывая, как управлять собственным телом. Возможно, именно это и произошло после неожиданной выходки чрезмерно почтительного крестьянина.
Стоило вспомнить жителей предместий, и размышления Кристины потекли совсем в другом, более практичном направлении. Крестьяне вели себя так, будто бы Хель стала первым представителем знати, которого они увидели за много лет, а может быть и за всю жизнь. Но если верить гвардейцам, совсем недавно в Формо должен был прибыть их король со свитой. В таком случае, что произошло? У него изменили планы? Или гвардейцы солгали и с самого начала не собирались вести её к этому Геррану? В таком случае, куда они направляются?
Вопросов становилось всё больше, а ответов по-прежнему не было. Что, если из Формо сделали какую-то особенную тюрьму для людей, прибывших из других миров? Или резиденцию местного филиала инквизиции, и теперь её как ведьму сожгут на костре? Пикантности ситуации добавляло и то, что гипотетическим обвинителям даже напрягаться не придётся, потому что главное доказательство колдовства как ни в чём ни бывало шагало рядом.
Однако, что делать, если хотя бы треть из этого окажется правдой, Кристина не знала. Прежде даже представить себя не могла, что окажется в подобной ситуации — как вообще к такому можно подготовиться? — и в голову лезли самые безумные варианты спасения. Попросить Хель задержать нападающих, а самой сбежать? Но это может и не сработать: попробуй побегать, когда ноги подкашиваются от боли — а в том, что будет больно, можно даже не сомневаться. Ступить на Тропу? Но её ещё нужно было найти и каким-то образом понять, что лежит на другой стороне.
Кристина украдкой покосилась на Хель; ей почему-то очень захотелось поделиться с ней своими планами, узнать её мнение, получить хоть какие-то ответы или совет. Призрак тут же повернул голову и, встретившись с Кристиной глазами, серьёзно кивнул. Видимо, решив, что этим всё сказано, Хель снова отвернулась.
— Когда мы будем в Формо, — девушка вздохнула и задумчиво потёрла щёку, — давай ты будешь вести все переговоры?
— Как скажешь.
Кристина невесело усмехнулась. Если у них ничего не получится, и ситуация выйдет из-под контроля, то не останется ничего, кроме как прибегнуть к последнему средству — к тому, к которому она предпочла бы не обращаться ни при каких обстоятельствах. В таком случае сожжение на костре пришлось бы ей весьма на руку.
Дорога, между тем, плавно обогнула чей-то сад, и резко пошла в гору. Путники покинули предместья, и теперь от Формо их отделяла лишь широкая полоса земли, будто специально очищенная от растительности. Вблизи укрепления посёлка не казались Кристине такими несерьёзными, как описывал их Мартон: каменное строение в несколько этажей на крутом почти неприступном холме, деревянный палисад из толстых заострённых брёвен, поблескивающих свежей смолой. Над частоколом возвышалась смотровая площадка с большим металлическим гонгом, но местных ополченцев, которые и должны были наблюдать за дорогой, нигде не было видно. Да и сами ворота были распахнуты настежь, а огромный брус, должно быть служивший чем-то вроде засова, валялся рядом.
Мартон, глядя на такое безобразие, что-то тихо проворчал себе под нос; Эйдон зачем-то покосился на Хель — видимо, выражение было отнюдь не парламентским — а затем, словно махнув рукой, пригладил усы и согласно кивнул. Что же до Кристины, её больше всего заинтересовали выбеленные глиной дома под красноватыми черепичными крышами, пышущие впитанным за день теплом. Посёлок наверняка жил зажиточнее предместий,
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Связанные - Олли Ярвинен», после закрытия браузера.