— Я не буду нервничать, Лариса Александровна… Полякова, — растягиваю акулью улыбку и замечаю, как маска довольства и всемогущества на холеном лице дает первую трещину.
А что она хотела от аудитора?!
Хорошего аудитора. А именно таковой я себя считаю.
Даже если сейчас моё самомнение зашкаливает… Ну, что поделать?! Обстоятельства вынуждают быть жестче.
Не привыкла я верить словам, сказкам и басням всех желающих навешать лапши на уши.
У меня авторов, что и более правдоподобные истории сочиняют, воз и маленькая тележка. День через день только и успеваю слушать: куда-откуда-зачем-и-почему по бухгалтерии прошла или затерялась первичка.
А вот чему верю, так это бумажкам, точнее документам: договорам, паспортам, актам, свидетельствам.
И уж информацию о человеке, который привлек внимание, я изучила от корочки до корочки. Все, что касается Майского, прочитала вдоль и поперек еще год назад, хотя бы так приблизившись к нему.
Ничего удивительного. Уверена, девяносто процентов девушек поступают аналогично. Знать о понравившемся мужчине как можно больше — естественно.
— Не. Вижу. Повода. Переживать.
Произношу, отделяя друг от друга каждое слово, давая мадам возможность их прочувствовать.
— Мой жених, — шевелю пальчиками правой руки, будто перебираю клавиши рояля, привлекая к ним внимание. Точнее к кольцу Игната, — который в далеком прошлом БЫЛ Вашим мужем, очень не любит, когда я нервничаю. Так что, не хочу его расстраивать. А по поводу громкого заявления об инкубаторе… Правды в нём только пятьдесят процентов. А именно: желание Майского стать отцом, и Ваша неспособность это сделать. Всё остальное — Ваше огромное желание влезть в наши отношения и постараться их испортить. Потому, спешу разочаровать: крестовый поход не удался, и у нас с любимым женихом и будущим мужем всё по-прежнему замечательно. За сим, откланиваюсь.
Пауза, возникающая после моего монолога, получается очень громкой, в переносном смысле слова.
Знаете, бывают такие программы — фоторедакторы, где, загрузив портретный снимок, можно за несколько секунд сделать себя моложе. Так вот, с Поляковой прямо на глазах происходит абсолютно противоположный процесс. Злоба, зависть и разочарование, что сменяют друг друга, старят эту женщину, делают мимические морщинки глубже, а миловидные черты лица отталкивающими.
— Не думай, что я так просто отдам тебе своего мужа, — шипит она в спину, когда я её обхожу.
Тяну на себя дверь, стремясь поскорее покинуть неприятную компанию, и чуть не врезаюсь в Игната, желающего посетить комнату отдыха для девочек.
— Только не говори, что я опять долго, — заглядываю в обеспокоенные глаза своего мужчины и, встав на носочки, целую в краешек губ. — Я, правда-правда, торопилась. Но меня задержали.
Делаю шаг в сторону, открывая дверь шире и позволяя увидеть Полякову, которая, чувствую, до сих пор прожигает ненавидящим взглядом мою спину.
А что она хотела?
Скрывать и делать тайну из нашей встречи не собираюсь. Первая начала партию, так пусть и доигрывает… Теми картами, что сдала сама.
— Ого, какие люди пришли на мой праздник, но забыли поздравить! — присвистывает Шубер из-за плеча Майского. — Ларочка, удивлён!
И, судя по интонациям, не очень приятно.
— Соглашусь, — прищуривается Игнат, переводя взгляд с меня на Полякову.
- Думаю, вам стоит поговорить с женой, — озвучиваю свою мысль жениху и, обернувшись к брюнетке, напоминаю ей, — БЫВШЕЙ.
— Лера, — Майский обхватывает за талию и прижимает к себе, пытаясь по глазам прочитать, как я себя чувствую.
— Все в порядке, я с Павлом в зале воды попью, — дарю улыбку своему мужчине, но удержаться от подколки опять не могу. — Надеюсь, твой аромат не будут перебивать посторонние неприятные запахи.
И, чтобы всем всё стало понятно, добавляю.
— И-и да, Лариса Александровна! Старайтесь так сильно туалетной водой не обливаться. А то это уже не легкий аромат, а навязчивая вонь. Словно, запах немытого тела скрываете.
Не жду реакции, которая обязательно последует.
И свой некрасивый поступок тоже хорошо осознаю.
Но… Как там в песне Инь-Ян?
«А мне всё пофиг!»
Эх, плохо на меня будущий муж влияет.
Игнат
Хотел бы сказать: я девушек никогда не бил, но сейчас очень хочется это исправить.
Но это будет неправда.
Не хочу.
Ни подходить, ни касаться. Даже разговаривать с ней нет желания.
Но Ёжик, как обычно, права. Расставить все точки над «ё» стоит. И, раз по-хорошему Лара не понимает, объясню просто и доступно по-плохому.
— Игнат, — делает она шаг ко мне, как только Лера с Пашкой уходят, — милый, прости меня…
— Стоп! — вытягиваю руку, тормозя бывшую на подлёте.
Нет, Лара не воняет, как выдала Весенняя, но дразнить малышку, что стала так бурно реагировать на запахи, не собираюсь. Может, ей, и правда, аромат кажется сильно неприятным.
— Лариса, я больше не хочу видеть тебя и слышать. И со звонками завязывай. Задолбала уже. Предупреждаю последний раз. Забудь меня, мой номер телефона и адрес дома.
— А не передумаешь? — меняет она тактику, облизывая нижнюю губу и сверкая глазами, красиво выставив на обозрение подтянутое тело.
Вот только больше ничего внутри не ёкает, и вид не возбуждает. Скорее отталкивает вульгарностью и пошлостью.
— Сунешься в мою семью еще раз — пожалеешь, — произношу тихо и чётко, давая понять, что шутки закончились.
— Ты мне ничего не сделаешь, — качает она головой, до конца не осознавая угрозу или включая «дурочку», что более правдоподобно. Моя бывшая никогда идиоткой не была и вряд ли изменилась за прошедший месяц.
— Я нет, а вот мальчики из спортзала с такой красивой телкой развлекутся с удовольствием. Дай только еще хоть раз повод… И жди гостей.
— Ты это серьезно? — отступает от меня спиной Полякова, теряя самоуверенность и показательную дерзость.
