— Стоять! — уверенно говорю так, чтобы он меня услышал. Стою в метре от него.
Он оборачивается, отпускает Марата и медленно поднимает руки.
— Ты не выстрелишь, — произносит он.
Опускаю чуть ниже пистолет и стреляю ему под ноги. Один раз, затем другой. Как это делал Марат. После выстрелов пыль поднимается столбом. Марат все также лежит, стараюсь присмотреться жив он или нет. Вроде дышит и от сердца, как отлегло.
Он делает шаг назад, затем спрашивает:
— Чего ты хочешь девочка?
— Отпусти, его и мы уйдем.
— Кто же вас держит? — насмешливо улыбается и продолжает все также стоять с высокоподнятыми руками.
Чувствую, как тяжелый пистолет, наставленный на него дрожит в моих руках. Скорей всего Волков это почувствовал. Он резко наклоняется, хватает большой кирпич и бросает в меня. Точно в цель. Я не успеваю уклониться, и большой кусок шлакоблока попадает мне прямо в руку, в которой я держала пистолет.
Я оказалась обезоруженной. Волков тут же хотел накинуться на меня, но на помощь мне пришел Марат. Он поднялся с пола, встал в полный рост и накинулся на него.
Повалил его с ног и начал бить по лицу.
Ситуация накалялась до предела. Что же делать, что? Растерялась и продолжала смотреть, на двух мужчин, которые катались в серой пыли по полу.
Раздался выстрел, затем другой. Никак не пойму кто стреляет. С потолка начинает сыпаться штукатурка. Стены трещат по швам. Единственное, что успевает мне выкрикнуть Марат: «Беги», как стены начинают рушиться.
Как же я побегу? Без него? Никуда я не побегу, продолжаю, стоять и думать, хотя каждая секунда на счету.
— Я сказал — беги! — снова раздается голос Марат, который старается заломить руки Волкову. Волков находится под ним, но он цепко вцепился в его шею. Подхожу ближе к ним, стараюсь хоть что-то предпринять, но я только мешаю.
— Катерина беги! — его голос звучит слишком грозно.
Я начинаю бежать. Бегу, стены рушатся за моей спиной. Волкова и Марат накрывает мощная волна кирпичей и строительной пыли.
Выбегаю на улицу, а здание складывается, как карточный домик. Поднимается густое облако пыли высоко в небо.
— Нее-ее-ее-т! — протяжно кричу, падаю на колени и прикрываю лицо руками. — Мара-ат! — мой голос хрипит. Упираюсь коленями в мокрую траву, но ничего не чувствую. Душу разорвали. Разбили на мелкие-мелкие осколки. Он же остался там, в этом здании. Он там…
Рыдаю, заливаюсь слезами. Ничего вокруг себя не замечая.
Прихожу в себя, когда слышу, звук сирены. Полицейской сирены. Прихожу в себя, когда мне на плечо ложится сильная рука. Оборачиваюсь и вижу незнакомого мне мужчину в строгом синем костюме.
— Екатерина Александровна?
— Да, — смотрю на него заплаканными глазами. Встаю с колен, а затем обращаю внимание, что Быстрицкого накрываю белой простыней и уносят на носилках люди в белых халатах. Вокруг разрушенного здания появляются люди. Полицейские, подъезжают еще машины.
— Кто вы? — интересуюсь.
— Майор ФСБ Сухов Глеб. Вам нужна помощь?
— Нет. Мне уже ничего не нужно, — говорю и чувствую, как теряю сознание.
Глава 72Прихожу в себя на больничной кровати. Ко мне в палату заходит врач. Он улыбается, поправляет свои очки.
— Выспались? — бодро интересуется он.
Понимаю, что чувствую себя значительно лучше.
— Какое сегодня число? — первое что спрашиваю.
— Семнадцатое, — растерянно отвечает он.
— А время? — снова спрашиваю и вспоминаю слова Андрея.
— Десять утра. Вы проспали почти сутки. Ваш нужно позавтракать. Вы должны заботиться о себе и о вашем будущем ребенке.
— Хорошо, — растерянно отвечаю доктору. Встаю с кровати и хочу одеться. Нужно срочно успеть до трех часов на Пушкинскую.
Завтракаю. Хотя ничего не хочется. Воспоминания о Марате, как ножом по сердцу. Наверное, нужно время. Время лечит.
У одиннадцати часам приходит тот самый светловолосый майор, которого я видела, перед тем как потерять сознание.
Он улыбается мне своей широкой улыбкой. На его больших плечах накинут белый халат, а в руках — пакет с апельсинами.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. А что с Маратом? Что??
— Его тело не удалось обнаружить под обломками. Но мы активно ищем.
— А Волков? — появляется надежда, что Марат жив. Маленький огонек, который тлеет в сердце.
— Он погиб.
— Мне нужно в три часа на Пушкинскую площадь, сообщаю ему.
Он кладет на тумбочку апельсины, берет стул, присаживается напротив меня и спокойно говорит:
— Я вас отвезу. Но вы мне должны все рассказать. Что произошло в тот день?
Даже не знаю, с чего начать. Не хочу ничего ему говорить. Хотя его глаза внушают мне доверие.
Вспоминаю, что почти все я рассказала генералу Уварову и повторяться не хочу. Понимаю, теперь все хотят услышать историю из моих уст. Но я понятия не имею, где кейсы. Скорей всего их ищут. А если их взялись искать такие люди, то обязательно найдут. Рано или поздно.
Глубоко выдыхаю, сажусь на кровати и начинаю свой рассказ. С того самого момента, как приехала в Москву. Когда рассказываю о Марате, делаю небольшую паузу. Сложно о нем говорить, тем более жить с мыслью, что его нет. А мне почему-то не верится. Не верю и все! Сердце отказывается принимать этот факт.
Майор ничего не записывает. Просто сидит напротив меня и слушает. Старается не задавать лишних вопросов.
Я рассказываю, как Марат с самого начала хотел посадить Быстрицкого и Волкова в тюрьму. Хотел наказать убийцу моего брата. Я рассказала про то, как мы проникли в управление и изъяли документы из сейфа Волкова, чтобы получить хоть какую-то возможность доказать его виновность. Я рассказывала ему все по порядку. Как был устроен побег Марата, кто его организовал. Я рассказывала, рассказывала и чувствовала облегчение. Казалось, что большой груз спал с моих плеч.
— Что мне за это будет?
— Думаю, мы сможем что-то сделать. Все-таки вы содействуете со следствием, — ответил мне после длинного рассказа. — Спрошу у доктора о вашем самочувствии и если он разрешит, то я вас отвезу на Пушкинскую. Тем более это может затрагивать интересы следствия.
— А есть возможность, что Марат жив? — решаюсь спросить, когда он хочет покинуть палату.
Он оборачивается, останавливается возле двери и утвердительно кивает.
— Мы ищем его. И будем продолжать искать, пока не найдем.
Ровно в пятнадцать ноль-ноль я приехала на Пушкинскую площадь. Останавливаюсь возле памятника великому писателю и смотрю из стороны в сторону, медленно поворачивая голову. Ничего не происходит. Хочу пройтись до фонтана, возле которого гуляют не так уж много людей. Сегодня холодно. Еще не много и осень закончится. Наступит снежная зима.
