— Я чувствовала тебя. Всегда знала, что ты где-то рядом. Иногда казалось, что схожу с ума.
— Не хотел мешать тебе реализовываться, — он улыбнулся.
— Так значит я на проекте из-за тебя? И шеф меня ставил в приоритет из-за тебя?
— Нет. Я лишь сказал, чтобы не глушили твой потенциал. Позволили тебе раскрыться. Для тебя это было важно. Ты раскрылась.
Я затаила дыхание, чтобы переждать острый момент подступивших слёз. Сейчас не время плакать.
— Давид, я… Правда, не знаю, что сказать. Чувствую себя эгоистичной дурой. Я ничего тебе не рассказала про ребенка. Не искала с тобой встреч. Не пыталась решить ситуацию. Я думала, что всё кончено и…
— Не говори так, — Давид нахмурился. — Я ситуацию решать должен был. И я ее решил. Я намерено оборвал все контакты, чтобы сосредоточиться на главном. В противном случае просто удушил бы тебя своей заботой. Нужно было немного проработать этот момент. Знаю, возможно, я выбрал слишком сложный путь. Быть может, стоило выбрать значительно легче. Но я и сам вот такой, непростой. Когда понимаешь, что остался последний шанс, хочется не просрать его.
— Дай мне свою руку, — попросила я.
Давид протянул, я опустила ее к себе на живот и сверху накрыла своей ладонью.
— Я вижу, ты очень хочешь этого.
Давид только кивнул. Я улыбнулась и тут же почувствовала, что могу не сдержаться. Давид заплакал. Беззвучно. У него затряслись плечи. По щекам скользнули несколько крупных горошин слёз. Он опустил голову ко мне на колени.
Я понимала его такую реакцию. Понимала, что после пережитого в прошлом у Давида возникло слишком много страхов.
— Всё хорошо, всё хорошо, — тихо прошептала я, перебирая пальцами его короткие волосы на затылке.
Он и второй рукой прикоснулся к животу. Аккуратно и бережно, будто боялся причинить боль или потревожить нашего малыша.
— Я хочу забрать тебя отсюда, — прошептал Давид, поцеловав мой живот прямо через ткань платья. — Прямо сейчас хочу забрать. И никогда. Никогда больше не отпускать, — Давид взял мои ладони в свои руки и прижал к своим щекам, словно никак не мог напитаться реальностью происходящего. — Нужен только твой ответ, Ло.
Я чуть склонилась к Давиду. Коснулась губами его левого виска и прошептала:
— Да.
Ночной город купал нас в своих ярких огнях, пока синий кроссовер рассекал пустынную дорогу.
— Так значит это твоя машина?
— Моя. В последний момент решил сменить.
— Я видела ее сегодня. Сразу обратила внимание.
— Я был ближе, чем ты могла подумать, — Давид самодовольно улыбнулся.
— Не могу понять, куда мы едем? Твой дом ведь в другой стороне, — я внимательно посмотрела в окно.
— Я переехал и подготовил для нас совсем другой дом. Всё прошлое осталось в прошлом. Не хочу не иметь никаких ниточек с тем, что ушло.
Двухэтажный дом, расположенный в частном секторе, был еще совсем пустым.
— Наверху уже есть кое-какая мебель, — объяснил Давид, зажигая повсюду свет. — Но я еще не успел с ней полностью разобраться. На будущей неделе привезут всё остальное.
— Здесь так просторно. И окна большие. Днем будет много естественного света, — я взглянула на высокие бежевые потолки.
— Можно сделать всё на твой вкус, — Давид бросил ключи на подоконник и подошел ко мне.
— Ты сумасшедший, Давид Атаманов, — я улыбнулась и поцеловала его в подбородок, не сумев дотянуться к губам.
— Почему? — он склонился ко мне и сам поцеловал. Аккуратно, будто у нас это было впервые.
— А если бы я отказалась? Если бы всё еще злилась? Или вообще — убежала, не дав тебе и слова вставить? Что тогда, Давид? Всё это было очень рискованно.
— Не хочу об этом думать. Ты ведь здесь. Со мной.
— Мне так тебя не хватало, — я беспомощно уткнулась лбом в грудь Давида.
— Счастье мое, — он опустил ладонь мне на затылок. — Я всегда был рядом.
— Знаю. Теперь я это знаю. Но ведь я практически вычеркнула тебя из своей жизни, а ты… Ты этого не делал. Никогда. Злился, уходил, но не вычёркивал.
— Ло, посмотри на меня, — Давид заправил прядь моих волос за ухо. — Всё это не имеет значения, понимаешь? Ничего уже не имеет значения. Есть мы. Мы и наш ребенок. Однажды я потерял самое ценное, что у меня было, но теперь не допущу этого. И пусть всё у нас складывалось не так, как хотелось. Пусть мы много ссорились и заживо сдирали друг с друга кожу, это было не напрасно, понимаешь? Малыш под твоим сердцем тому является бесспорным подтверждением.
— Мальчик, — улыбнувшись сквозь слёзы, прошептала я.
— Что?
— Наш малыш. Это мальчик. У нас будет сын, Давид. Я недавно об этом узнала.
Синие глаза заблестели.
— Я люблю тебя, Каролина. Люблю так сильно, что временами становится больно. Я не знал, что умею чувствовать вот так. Глубоко и на разрыв. Когда совершаешь ошибку за ошибкой, но всё равно возвращаешься, чтобы исправить. Когда хочется касаться. Когда хочется просто видеть родные глаза и слышать родной голос. Я знал, что увижу тебя сегодня, а когда увидел… И рука этого парня у тебя на пояснице. Хотелось ее вывернуть в обратную сторону. Всё это время я старался держаться в тени, потому что таков был мой план. Но временами было сложно следовать ему. Хотелось подойти, коснуться и поцеловать. Знаешь, когда я понял, что всё, нет пути назад и ты уже у меня под кожей?
— Когда?
— В ночь нападения. Это был такой мощный выброс адреналина. Он разорвал меня и ткнул носом в собственные чувства. И это не проходит. Не хочу, чтобы проходило. Я неидеальный, Ло. Жизнь меня крепко поломала. Но я никогда, слышишь меня, никогда нарочно не сделаю тебе больно. Я знаю, что не так молод, как хотелось бы. И лучше, когда рядом с молодой девушкой такой же молодой мужчина без груза прошлого…
— Не говори так, — я накрыла губы Давида своей ладонью. — Мне не нужен другой мужчина. Мне нужен ты, иначе не было бы нашего сына. Я только
