хуже, чем если бы ты следила за мной.
Я вскидываю руки.
– Да чего ты вообще хочешь от меня?
– А чего хочешь от меня ты? Половину времени ты ведешь себя так, словно находиться в моем обществе – тяжелая работа, будто еще немного, и ты оторвешь мне голову. А потом вдруг кажешься слишком застенчивой, чтобы даже поговорить со мной, но при этом все же пытаешься поцеловать.
Унижение бурлит, как водоворот, в моей груди. Я указываю на него пальцем, мой голос дрожит:
– Не половину времени, а только один раз, за который я уже извинилась. Кроме того, кто бы говорил! Сегодня тебя вроде бы можно терпеть, а завтра ты становишься холодным и отстраненным и обращаешься со мной, как с коварным монстром-фейри.
Дориан поджимает губы, но ничего не говорит, оставляя между нами ледяное молчание. К счастью, в этот момент возвращается Мартин с моим напитком. Я беру стакан из его рук и сразу же, едва ощущая вкус, проглатываю содержимое. Тепло скользит по горлу и согревает желудок. Что бы это ни было, напиток крепкий и явно изготовлен фейри. Я могу сказать это по покалывающей эйфории, которая начинает танцевать на краях моего сознания.
Мартин переводит взгляд с меня на Дориана, а затем отталкивает его, чтобы встать между нами.
– Не хочешь потанцевать?
– Да, – отвечаю я, не глядя на него. Дориан качает головой и направляется обратно к бару. Я наблюдаю за его удаляющейся фигурой со смесью ярости и стыда. Источник ярости очевиден. Дориан – самодовольный зануда. Но при чем тут стыд?
Причина стыда кроется в моих собственных словах о том, что он обращается со мной, как с коварным монстром-фейри.
Правда заключается в том, что не его поведение заставляет меня чувствовать себя монстром. Я и есть монстр. Кто еще стал бы использовать магию фейри, чтобы убить человека?
«Тот, кто находится в отчаянии», – напоминаю я себе. Пути назад все равно нет. Возможно, сегодня вечером я не застала Дориана за чем-то ужасным, кроме того, что он был самим собой, но это ничего не меняет. Либо я убью его, либо убьют меня.
Только один раз.
Только в этот раз
Тогда мне больше никогда не придется беспокоиться ни о Нимуэ, ни о проклятии, которое она наложила на меня, ни о ее Сестрах Черного Угря.
Мартин протягивает руку и кивает в сторону танцпола.
– Пойдем?
– Да, но сначала мне нужно выпить еще.
Глава XXVI
По мере того как проходит ночь, я все больше расслабляюсь: пью, танцую, снова пью. И так по кругу. Все это время я бросаю взгляды на бар, где Дориан выпивает в одиночестве, вероятно, в два раза больше, чем выпила я. Всякий раз, когда я смотрю в его сторону и замечаю, что он тоже смотрит на меня, стараюсь не обращать на это внимания. Вместо этого я отвожу взгляд и пытаюсь выглядеть так, будто мне веселее, чем есть на самом деле. Неважно, танцую ли я одна или болтаю с Мартином. Несмотря на мои попытки притвориться, что прекрасно провожу время, я знаю, что мои действия ставят под угрозу всю тяжелую, уже проделанную работу. Будет чудом, если меня не исключат на завтрашней Церемонии благословения. Но сегодня вечером я предпочитаю забыть об этих заботах.
Забыть мой разговор с Дорианом.
Забыть о том, как я должна с ним поступить.
Забыть о том, что произойдет, если я этого не сделаю.
Забыть о том, что он заслуживает своего приговора.
Забыть о том, что часть меня все еще не уверена в его правильности.
После третьего бокала «Звездного сияния», самого известного алкогольного напитка звездного королевства, я возвращаюсь на танцпол, раскачиваясь под хриплые звуки барабанов, рожков и пианино. Моя голова становится легкой, а конечности и того легче, словно я снова в океане. Своими движениями я рассекаю воздух, как ластами воду. Несколько незнакомцев приглашают меня на танец, но я отказываюсь, предпочитая раскачиваться в одиночестве. До сих пор, спасибо ракушкам, я танцевала с Мартином только один раз. Я все еще полна решимости расставить все точки над «i» в наших отношениях. «Звездное сияние» затуманивает мой разум, так что не могу точно сказать, когда видела его в последний раз. Я начинаю задумываться, не ушел ли он, не попрощавшись – что меня определенно бы обрадовало, – когда он внезапно встает передо мной с протянутой рукой. Начинается новая песня, на этот раз более медленная. Танцующие разбиваются на пары и прижимаются друг к другу.
– Могу я пригласить тебя на танец? – спрашивает Мартин.
Я открываю рот, чтобы сказать «нет», но мои слова выходят слишком медленно. Или он действует слишком быстро. В любом случае Мартин берет меня за руку и подходит ближе. Другой рукой он обвивает мою талию.
– Еще один танец?
– Так уж и быть.
Я отступаю назад и кладу руку ему на плечо, чтобы создать между нами дистанцию. Рука Мартина, лежащая на моей спине, расслабляется и принимает более целомудренное положение прямо посередине. Возможно, я и не самая приличная леди, но с ним действительно хочу соблюдать границы. Тем более, когда за нами наблюдает Дориан. Эта мысль побуждает меня взглянуть на барную стойку, где Дориан наливает еще один полный стакан, не отрывая от меня глаз. Я оглядываюсь на Мартина, который начинает кружить нас в ритмичном танце.
Он хмурит брови, глядя на меня сверху вниз.
– Так этот юноша – тот, из-за кого ты участвуешь в конкурсе?
– Да, – отвечаю я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.
– Похоже, вы двое не очень ладите.
– У нас возникли… некоторые разногласия.
Он ухмыляется.
– А, все понятно.
– Что понятно?
– Споры. Гнев. Вот что делает его таким соблазнительным, верно?
– Не понимаю, о чем ты.
Мартин пожимает плечами.
– И со мной случалось подобное. Ничто так не разжигает пламя страсти, как ненависть.
– Все совсем не так, – хмурюсь я.
– И все же, – говорит он, – ты заслуживаешь большего. Тебе не нужно участвовать в каком-то нелепом конкурсе, чтобы найти хорошего мужа. Ты могла бы заполучить кого угодно вместо того, чтобы соглашаться на такого мудака, как он.
Жар зарождается в моей груди, и слова в защиту Дориана уже готовы сорваться с моих губ, но я проглатываю их. Зачем мне защищать Дориана? Мартин прав, так ведь? Разве мысленно я не называла Дориана так же?
Воспоминания о том, как Дориан поймал меня под воздушным обручем, заполняют мой разум. Затем появляются более ранние моменты, на которых он благодарит меня за спасение своей жизни, принимает люми, снова покупает их сегодня вечером. Я признаю,
