На середине моста Холлидей остановился, облокотился на парапет и поглядел по сторонам. Книжные лавки, построенные вдоль каменной набережной, тянулись по левую руку. Ниже по течению на берегу бесцельно копошилась кучка бездомных — с полдюжины человек. Туристический катер проскользнул под мостом и, тарахтя мотором, направился на запад. В полуденном небе легко бежали белые пушистые облака. Прекрасный парижский денек, если бы не оставленный в гостиничном номере труп.
— За нами «хвост», — негромко проговорил Холлидей.
— Кто он? — спросила Пэгги, придерживая сумку на длинном ремне и пытаясь выглядеть беспечной.
— Их двое. Наверняка они работали командой, вместе с Рено. Позади нас парень в коротком кожаном жакете. Он отстал шагов на девяносто, но прекрасно нас видит. А есть еще один. Он маскируется под туриста и ходит с группой. Но, когда все посмотрели направо, он продолжал глазеть на нас.
— Большинство туристов смотрят не туда, куда призывает гид, — улыбнулась Пэгги. — У меня есть миллион снимков, которые это подтверждают.
— Туристы в гавайских рубахах и панамах обычно не путешествуют в одиночку, — возразил Джон. — Они цепляют на шеи фотокамеры и сбиваются в стаи. Ну, хотя бы по два, по три… И он слишком молод для этой ужасающей американской экипировки.
— Это полицейские?
— Не знаю. Но месье Рено, будучи полицейским, спокойно работал на Келлермана. Предположим, что эти двое тоже работают на нашего знакомого немца, и вести себя будем соответственно.
— Как мы от них избавимся?
— Вы знаете Париж лучше, чем я, вам и карты в руки. Может быть, спустимся в метро?
— Тут неподалеку станция RER — Reseau Express Regional d'Ile-de-France.[133]На нем можно выбраться на запад к Пуасси и Сержи-ле-От, а на востоке — к Шесси, где расположен местный Диснейленд.
— А городское метро?
— Станция «Ла-Дефанс» на западе и «Порт-ла-Венсен» и «Национальный зоопарк» — на востоке.
— А есть тут поблизости станция, где пересекаются сразу несколько линий?
— «Шатле». Но она довольно далеко — в нескольких станциях отсюда. Там пересекаются все главные линии парижской подземки, в том числе и RER.
— Значит, именно там мы и избавимся от «хвоста»!
Станцию метро «Шатле» построили в тысяча девятисотом году. В течение двадцатого столетия она ширилась и росла, соединяя четыре главные линии городского метро плюс скоростные линии пригородного сообщения, расположенные еще глубже.
По информации путеводителя, на станции к настоящему времени имелось одиннадцать входов и выходов, оборудованных эскалаторами, подъемниками, и даже два движущихся тротуара, которые французы называли tapis roulants.[134]Отсюда можно было выбраться на север и на юг, на запад и на восток, достичь аэропорта или любого из четырех главных вокзалов, отправиться в Европу или в Англию через тоннель под Ла-Маншем. В лавочках и магазинах, расположенных на станции, можно купить все, что душе угодно, от презервативов до круассанов, выпить стакан вина, поесть pommes frites[135]или почитать любую из парижских газет.
Каждый день станция принимала в бездонное брюхо и выплевывала наружу от пяти до восьми тысяч человек, которые перемещались в запутанном лабиринте платформ, переходов, ворот, служебных помещений. Звучали объявления по «громкой связи», нищие выпрашивали подаяние, уличные музыканты играли «Канон» Иоганна Пахельбеля[136]от начала до конца, самодеятельные рок-группы за семьдесят четыре минуты выдавали всю оперу «Tommy» известного британского коллектива «The Who».[137]
Пэгги указывала дорогу, и они довольно быстро проскользнули в метрополитен через один из трех входов с улицы Виктории, купили около турникетов carnet[138]проездных билетов. Отсюда началось их головокружительное путешествие по множеству коридоров и переходов, чтобы сбить с толку слежку.
Несколько раз они делали вид, что сейчас сядут в поезд, но в последнюю секунду оставались на платформе, и наконец впрыгнули в вагон, следующий по направлению Шато-де-Венсен перед самым закрытием дверей. Прогудел сигнал отправления, они прошли в самую середину вагона, и тут же молодая француженка заиграла на кларнете «Опе O'Clock Jump» Бенни Гудмена.[139]Следует заметить, весьма неплохо заиграла.
— Они отстали? — спросила Пэгги.
— «Американский турист», кажется, успел вскочить в третий или четвертый вагон позади нашего. А вот «Короткий жакет», похоже, остался.
— У них наверняка есть мобильные телефоны. Они свяжутся и тогда…
— Где лучше всего выйти?
— Чтобы избавиться от «Американского туриста»? Думаю, на следующей станции с большим количеством веток, только на этой стороне пригорода. Здесь кольцевая дорога, как в округе Колумбия… Ага! Следующая станция — «Национальная».
— А потом?
— «Сен-Манде». Это уже по ту строну кольцевой дороги.
— А что там наверху?
— Старые жилые дома. Верхняя прослойка среднего класса — врачи, адвокаты… Есть небольшой рынок сельхозпродуции — туда съезжаются фермеры. Но я не знаю, работает ли он в эти дни.
— А такси?
— Стоянка прямо около станции метро.
Холлидей посмотрел по схеме подземки, висевшей над дверью вагона. Между «Шатле» и «Сен-Манде» — семь станций.
— А как далеко до «Национальной»?
— Минут десять.
— «Сен-Манде»?
— Минуты на три больше. Вы что-то задумали?
— Выходим на «Национальной», а потом прыгаем в вагон снова. Если он останется на платформе — значит, шутка удалась. Если нет, выходим на «Сен-Манде» и пересаживаемся в такси. Уж там-то мы от него избавимся.
— Хорошо! — кивнула Пэгги.
Подполковник посмотрел на часы. Три пополудни. Поезд заполняли усталые люди, возвращающиеся домой с государственной службы. Мужчины в строгих костюмах и женщины на высоких каблуках.
