что так же следовало учитывать. Качество этих солдат прямо сказать хуже некуда, чего только стоит случай, когда чуть не возник бунт среди мобилизованных после того, как попытались провести учения и наладить систематическую боевую подготовку! Но фактор количества вкупе с ландшафтом нивелировали это. Так что если даже смять тех, кто сейчас у Женевы, разграбить город, то выскочить из страны легко точно не получится. Сложные горные условия, железные дороги испортят, взорвут мосты… в общем форменная ловушка.
Это понимал полковник Климов, это понимали сами швейцарцы, а потому президент Швейцарии — Эдмунд Шультес и главнокомандующий швейцарской армией генерал Ульрих Вилле сходу выдвинули ему ультиматум:
— Швейцария — нейтральная страна и мы не потерпим на своей территории иностранных войск, — начал говорить президент.
Его подхватил генерал Вилле:
— Мы требуем от вас полного разоружения и подчинения властям Швейцарии.
— Не ребят… — усмехнулся Михаил. — Пулемет я вам не дам. А то, как мне без пулеметов отстреливать от желающих отобрать мое золото. И вообще, прямо так и говорите: отдай золото подлец!
— Золото и все прочее, что вы взяли в банках Леона вам действительно тоже придется вернуть, — сказал президент Шультес.
— Не, не верну. У меня другое предложение, господа, вы нам не мешаете и мы тихонечко едем по своим делам, никого не трогаем и катимся себе в Италию…
— Нет, это неприемлемо, — сказал президент Швейцарии.
— Почему?
— Потому что это создаст плохой для нас прецедент. Если однажды по нашей территории проехала одна армия, то что помешает на основании этого по ней проехать другой армии? В итоге Швейцария превратится в проходной двор. И ладно бы просто ездили, так ведь хватит одной провокации или просто случайности и Швейцария может стать полем боя… Мы и так с большим трудом избежали такого варианта развития событий.
Климов понимал опасения швейцарцев, точнее власть имущих, ведь в таком случае они лишатся статуса не просто нейтралов, а банковского хранилища. Владельцы золота вывезут свои запасы и Швейцария вновь превратится в нищую строну козопасов. Но и сдаваться он не собирался.
— Печальная перспектива… только вот какая штука, она может и не наступить. Сами понимаете, война подходит к концу. А вот если вы меня не пропустите, то я вам сходу устрою знатный геморрой. Хотите знать какой?
— И какой же? — поинтересовался генерал.
— На всю жопу, так что эта жопа может треснуть пополам на северо-восточную и юго-западную. Догадываетесь, о чем я?
Президент и генерал переглянулись.
— Да-да, об этом. Ваши политики с журналистами в угоду обретения дешевой популярности несколько увлеклись и вместо того, чтобы сплотить народ в одну нацию усиленно раскалывают государство на франко— и германоязычных. Напомните мне господа, сколько представителей франкоязычных швейцарцев находится в составе Федерального совета при том, что количество франкофонов составляет тридцать процентов населения Швейцарии.
Президент и генерал снова переглянулись с уже откровенно озабоченными взглядами.
— Один! Один как перст! А у италоязычных и того нет, я уже молчу про ретийев коих вообще за полноценных граждан не считают! Я с удовольствием поддержу франкофонов и всех прочих недовольных таким положением дел, у меня просто завались американского оружия, хватит чтобы вооружить дивизию. Я уже молчу про всех ваших революционеров: социалистов и анархистов, вот уж кто устроит вам проблемы на ровном месте! Революция в России, революция в Мексике, и конечно же революция во Франции… думается мне, что ваши рабочие очень воодушевлены поданными примерами и им не хватает только самой малости, кою я могу им предоставить. Как вам вариант создания Женевской социалистической республики, господа?! Может еще и Лозаннская возникнет. Ну и такой момент господа, слышали пословицу, гласящую, что деньги любят тишину? Так вот, я устрою вам тут такой тарарам, что денежки эти разбегутся как мыши от кота. Ну так что господа, какой вы вариант выбираете? Возможные проблемы в будущем, которых может и не быть, в случае нашего прохода через Швейцарию, или гарантированные проблемы, что я устрою в самое ближайшее время. Да такие, что вам потом десятилетия это аукаться будет, вплоть до революции и развала страны.
Президент и генерал зло смотрели на легко ухмыляющегося Климова.
— Знаете… а давайте! — после короткой паузы, продолжил этаким игривым тоном Михаил. — Вы столько лет укрывали у себя революционеров, что устроили революцию в России, что у меня просто руки нестерпимо зачесались в качестве ответного жеста устроить вам такой же подарок. Как у нас говорят: дог платежом красен. Вот я вам и устрою платеж! С процентами!! Век меня помнить будете!!!
Уже откровенно рычал Михаил, так что генерал и президент аж отшатнулись. Климов, презрительно скривив губы, резко встал и двинулся на выход. За ним встали и двинулись Малиновский, как представитель солдат и Гумилев представлявший офицерский состав, коих полковник прихватил с собой на переговоры.
— Э-э… господин полковник! — догнало его восклицание президента Швейцарии.
— Что?! — обернулся он.
— Думаю не стоит доводить дело до крайностей…
— Нет господа… мне очень эта идея понравилась, и чем больше я о ней думаю, тем больше она мне нравится! Месть господа! Вы как горцы-швейцарцы с богатой историей мщения своим врагам, должны меня хорошо понимать, что я не могу не отмстить вам за эту подлость, раз уж появилась такая шикарная возможность!
Климов с сопровождающими вышел из здания, сел в машину и поехал в расположение РОДа.
— Товарищ полковник, вы действительно хотите устроить тут революцию? — спросил Родион.
— Если бы был уверен, что она состоится, то да, специально бы задержался и устроил тут все обещанное… но увы, у меня такой уверенности нет, потому напрягаться лишний раз не стану.
— Тогда зачем провоцировать их? — спросил уже Николай Гумилев.
— Потрясения им здесь не нужны, что-то с нами они реально сделать не смогут, так что прибегут торговаться в попытке откупиться и всячески меня задобрить, а нам многое не помешает. Взять хотя бы те же патроны к «мексиканкам», взрывчатку, ну и еще по мелочи…
Сопровождающие тихо засмеялись, поняв нехитрую задумку командира.
43
Вернувшись к своему вагону, Климов застал Елену Извольскую в слезах.
— Милая, кто тебя обидел? — спросил ее Михаил и обняв. — Только скажи, кто этот нехороший человек и я ему глаз на жопу натяну, он пожалеет, что вообще появился на белый свет.
— Никто…
— Тогда бы ты не стала плакать. Так что не скрывай, кто это и почему.
— Никто… это из-за газет… того, что я узнала…
Климов действительно по прибытии в Швейцарию поручил Елене провести «газетный серфинг», чтобы узнать выжимку из того, что произошло в мире, пока они двигались от