- На приветствия вы времени не тратите? - засмеялась она, очевидно, над его прямым вопросом.
Он тут же пожалел, что был так груб с мачехой Слоун.
- Извините меня, - сказал он, вставая со своего места. - Садитесь, пожалуйста. - Он указал на стул.
Она качнула головой:
- Нет, спасибо. Я сидела все время, пока добиралась сюда. Если вы не возражаете, я лучше постою.
- Могу я предложить вам что-нибудь выпить? - Он указал на старый холодильник и мини-бар, оставшийся еще от его отца.
- Нет, спасибо. - Она сжала в руках сумку и посмотрела ему прямо в глаза. - Нам надо кое-что обсудить.
Он с трудом сглотнул. Если она имеет в виду, что из-за него пострадала Слоун, то он не нуждается в подобного рода лекции. Он все еще видел боль в ее глазах и ощущал на своих губах вкус ее прощального поцелуя.
И если Мэдлин хочет обсудить то, как он провалил ее задание и не обеспечил безопасность Слоун, что ж, в этом он тем более не нуждается. Он и так извел себя.
Чейз встал и начал ходить по кабинету, намереваясь завершить этот разговор как можно быстрее.
- Что я могу сделать для вас?
- Во-первых, я хочу поблагодарить вас за то, что вы выполнили условия нашего соглашения. Я уважаю честных людей.
Чейз застыл на месте, развернулся и уставился на нее, уверенный в том, что он потерял рассудок или по крайней мере ослышался. Но на ее губах он увидел искреннюю улыбку. Никакого сарказма в ее словах не было.
- Простите? - Он прищурился, пытаясь понять, что происходит. - Вы забыли, что ваша дочь лежит в больнице из-за меня?
Она положила сумочку на стол и оперлась о старую деревянную столешницу.
- Поскольку вы не стреляли из пистолета, а ведь вы не делали этого, я предлагаю вам не брать на себя вину за случившееся. Роберт и Фрэнк виноваты во всем. Никто не мог предотвратить то, что случилось. И вы в том числе.
Очевидно, она не знает всех подробностей, подумал Чейз. Слоун наверняка не распространялась на этот счет.
- Так. Теперь давайте займемся делами, пока остальные журналисты не догадались, что происходит на самом деле. Я обещала вам эксклюзивное интервью, и я сдержу свое слово.
У него перехватило дыхание. Она собиралась рассказать ему семейную историю после того, что он сделал.
- Простите, но я не могу согласиться на это, - сказал он.
Неужели он произнес эти слова? Он отказался выслушать семейную историю? Историю, которая досталась ему такой дорогой ценой? И почему он чувствует, что поступает правильно?
Мэдлин покачала головой, ее глаза горели.
- Не глупите. Другие репортеры оторвут эту историю с руками и не будут задавать лишних вопросов. Это возможность для вашей карьеры, и вы должны воспользоваться ею. Почему вы отказываетесь?
Чейз подошел к ней:
- Вы добрая женщина, Мэдлин, но вы знаете так же хорошо, как и я, я должен был быть со Слоун, когда в нее стреляли. И я должен был предотвратить это. По крайней мере мог бы быть там.
Она подняла тонкую бровь:
- Разве я просила вас стать тенью Слоун? По-моему, я хотела, чтобы вы просто присмотрели за ней. И вы прекрасно справились со своей задачей.
Почему она так хитро улыбается? И почему она так напоминает ему Райну с ее сватовством?
- Я провалил это задание, - покачал он головой.
- Вина не лучшая спутница жизни. - Мэдлин тяжело вздохнула.
Она взяла блокнот с отрывными желтыми листами и ручку, повернулась к нему и подала ему все это:
- Прямо сейчас я предлагаю вам слушать и делать заметки. А после у вас будет время проанализировать себя. Моя дочь не заслужила мужчину, который беспрестанно копается в прошлом.
Несмотря ни на что, Чейзу хотелось поаплодировать этому представлению.
- Итак. - Она села на стул и скрестила ноги. Это присущее только женщинам движение не сочеталось с ее жесткими и прямыми словами. - Мой муж скоро будет здесь и дополнит мою историю, так что самое время делать заметки. - Она откинулась на спинку стула и посмотрела на него. - Или вы предпочитаете магнитофон?
Чейз ухмыльнулся:
- Вам бы встретиться с моей матерью.
- Думаю, мы бы поладили. У вас еще будет время нас познакомить. В другой раз.
Спустя несколько часов у Чейза на руках была история семьи сенатора, рассказанная его женой и им самим. Его карьера журналиста была гарантирована. Он сел за бумаги, чтобы привести их в порядок.
Это была грустная история любви - Самсона, Майкла, Жаклин, Мэдлин, а теперь и Слоун. У избирателей сенатора Карлайла будет непростой выбор: либо встать под его знамена за честный поступок по отношению к дочери, либо отвернуться от него из-за обмана. В конце концов, Чейз понял, что, даже если сенатор и преследовал политические цели, когда женился на Жаклин, он все же любил ее. В итоге он спас ее от отца, который психологически сломал бы ее.
Версия Чейза не была ничем подкреплена, но даже в таком виде она оправдывала сенатора Майкла. Самсон тоже пришел к нему и рассказал свою часть истории, но он больше не походил на грустного, никем не понятого в Йоркшир-Фоллзе человека, которого всегда знал Чейз.
Да и сам Чейз больше не походил на сердцееда, как в шутку называли его братья. И оба они должны благодарить Слоун. Но если Самсон нашел ее, то Чейз снова остался один, не найдя удовлетворения ни в своей личной жизни, ни в работе.
Его будущим была Слоун, но как убедить ее в этом? Видимо, подумал он с иронией, талант его матери мог бы здесь пригодиться.
Слоун проснулась, вздрогнув. Учитывая, что она все еще была в больнице, она высыпалась или по крайней мере хорошо спала между процедурами по измерению температуры и сменой капельниц. Она не знала, что разбудило ее, но что-то ее явно разбудило. Она открыла глаза и поняла, что лежит лицом к окну, а через опущенные жалюзи ярко светит солнце. Уже наступило утро. Она попыталась пошевелиться и поморщилась, поняв, как измучено ее тело и какую боль это ей причиняет.
Она позвала медсестру, решив принять только половину назначенных обезболивающих. Ей хотелось, чтобы в последние часы ее пребывания в Йоркшир-Фоллзе голова оставалась ясной. Родители заберут ее сегодня домой.
Приглушенный шум привлек ее внимание, и она осторожно повернула голову к двери, ожидая увидеть медсестру с иглой в руках. Вместо этого она увидела незнакомого мужчину в темном костюме, сидящего около кровати и смотрящего на нее в полной тишине.
- В следующий раз вам следует осторожней проходить мимо открытого окна, юная леди, - посоветовал он сердитым, но знакомым голосом.
- Самсон! - Он был так не похож на себя, но его голос не узнать невозможно.
- Что случилось? Ты не узнала своего старика? - спросил он в своей обычной манере. Но дальше его голос смягчился. - Я надеюсь, ты довольна видом человека, который произвел тебя на свет? - спросил он и жестом указал на свой костюм, рубашку и галстук. Краска смущения залила его чисто выбритые щеки, но, к его чести, и Слоун отметила это, он не отвел глаза.
