того момента его самый большой в жизни просчет, — что Франция никогда не отступится от соперничества с Австрией на континенте, в то время как между Францией и Британией невозможны ни мир, ни доверие. Фридрих не видел причин для разрыва отношений с ними или содействия их взаимопониманию. Он чувствовал, что в соперничестве и невероятных амбициях великих держав заложена фундаментальная нестабильность.
В июле 1749 года падежный источник сообщил Фридриху, что российская императрица Елизавета, обеспокоенная угрожающей ситуацией в Швеции, решила направить русские войска в Шведскую Финляндию в качестве меры предосторожности. Его тревога усилилась, ее едва ли смогло уменьшить сообщение о поддержке Саксонией России против Швеции. Из всего этого ничего не вышло. Разразившийся было кризис сошел на нет к февралю 1750 года, отразив, однако, хрупкость общей ситуации. Различные государства наблюдали друг за другом с нарастающей подозрительностью, а Пруссия находилась в их окружении. Фридрих внес свою лепту во всеобщую нервозность, его репутация, связанная с дерзкими, предвосхищающими действиями, лишь усиливала напряженность в Европе. Несмотря на окончание войны, началом которой послужили действия Пруссии, континент походил на военный лагерь.
Потому неудивительно, что сразу после заключения Дрезденского и Экс-ла-Шанелльского договоров основное внимание Фридриха было приковано к стратегическим и военным вопросам. В это время, в возрасте всего тридцати пяти лет, как полагали, он перенес легкий инсульт, который больше никогда не повторялся, но его энергия осталась прежней. Он приступил к дальнейшим работам в Верхней Силезии — в Швейднице была построена новая крепость, укреплен Нейссе; занялся пополнением личного состава армии — в основном за счет простого и грубого способа, заключавшегося в мобилизации австрийских и саксонских военнопленных. К тому же король начал описывать уроки войны.
Фридрих был автором многих работ по военному делу. Они использовались для справок, пересматривались и исправлялись с течением времени. Вышедшие из-под его пера «Военные наставления короля Пруссии его генералам» и «Специальные наставления офицерам армии» были опубликованы лишь много лет спустя, а писались непосредственно после Второй Силезской войны, и включенные в них специфические правила поведения и инструкции за редким исключением легко соотносятся с событиями этой войны. В первых главах «Военных наставлений…» рассматривались основные принципы войны. Они носили всеобъемлющий характер. Фридрих также начал составлять «Первое политическое завещание», закопченное в 1752 году. Оно включало обширный военный раздел. Некоторые из его работ содержат повторения, однако, взятые вместе, показывают состояние ума и опыт, которым Фридрих располагал в то время. Работы писались на французском, их приходилось переводить на немецкий язык.
В «Военных наставлениях…» Фридрих довольно подробно останавливается на характеристике прусских войск, на их достоинствах и недостатках и устанавливает конкретные, — очень гуманные принципы отношения к ним. «Постарайтесь сделать так, чтобы кавалерия и пехота ладили друг с другом, — писал он. — Пехота больше приучена к невзгодам, и если с ней хорошо обходиться, то она будет драться за то, чтобы сохранить такое отношение к себе!» Командуя полком в мирное время и пройдя две военные кампании, король хорошо узнал армию. Ему доставляло удовольствие идти среди солдат, беседовать с ними у бивуачных костров, обмениваться шутками. Для них он был Фриц — затем все чаще Старина Фриц. С солдатами ему было легко, хотя все знали его требовательность. «Где ты был сегодня утром, мы тебя не видели!» — как-то после одного сражения окликнул солдат; Фридрих сардонически улыбнулся и распахнул шинель; оттуда выпали две австрийские пули. Он сносил, даже с удовольствием, фамильярности на марше. Это еще отчетливее позволяло солдатам видеть: их король делит с ними опасности и трудности, что невозможно в других армиях. Эта черта сделает его в глазах всех великим. Солдаты в любое время знали, где он, чувствовали его присутствие, до мельчайших подробностей ощущали безмерную заботу о них.
Фридрих упоминал в «Военных наставлениях…», что одна половина прусской армии состояла из нашего собственного народа, а другая — из иностранцев, служащих за деньги (он мог бы добавить «и не всегда добровольно»). Армия из собственного народа формировалась но кантональному принципу, но крепкой и жесткой территориальной системе, объединявшей армию и народ, однако людские потери во время кампаний делали необходимым включение в ее состав лиц непрусского происхождения. Пруссия была небольшим государством, и одна из причин расширения территории любыми способами — стремление увеличить базу для пополнения армии. Не только Фридриху, но и многим другим монархам приходилось целыми подразделениями рекрутировать в свои армии военнопленных. В эпоху, когда понятие национализма в современном смысле еще было практически неизвестно, большинство военных-германцев состояло на службе у любого суверена, это являлось намного более легкой процедурой, чем может показаться, хотя сказывался местный и религиозный патриотизм. Тем не менее следует подчеркнуть, что эта система неизменно несла в себе опасность — потенциальную долю дезертирства. Оно составляло значительный процент потерь во всех армиях. Одной из первоочередных задач офицеров Фридриха было снижать число дезертиров; вероятность несанкционированного ухода солдат зачастую ограничивала выбор тактических действий, поэтому частые переклички уменьшали возможность бегства, а наказания были суровыми. Когда войска находились на казарменном положении, дезертира обычно пороли силами караула. Крестьяне получали денежное вознаграждение за выдачу дезертиров. Во время похода дезертир мог надеяться найти убежище в сельской местности или даже вступить в другую армию. Если он вновь попадал в плен и устанавливали его личность, то рассчитывать на пощаду не приходилось. Однако дезертирство можно было уменьшить и путем создания привлекательного образа армии — достойным обращением и хорошим управлением. Фридрих и из практических целей, и соображений гуманности четко понимал необходимость должного отношения к солдатам. Им следовало регулярно выплачивать жалованье. Они должны быть накормлены лучше, чем в любой другой армии Европы, — он знал, в какой степени пища рождает у человека чувство удовлетворенности и влияет на его поведение. Солдат, уверенный, что в конце дня получит солидную порцию пищи, лучше исполняет свои обязанности. Фридрих доходил до мельчайших деталей, составляя приказы о походных пекарнях, полевых кухнях, рационе питания, транспортировке и защите продовольствия системой конвоев. Он заботился о создании соответствующих и правильно организованных запасов зерна. Питье почти так же важно, как и еда. Наставления Фридриха затрагивали необходимость введения на всех винных и пивных заводах системы реквизиций за хорошую цену, чтобы солдат всегда имел порцию спиртного, если это допустимо.
Забота о лошадях настолько же важна для обеспечения эффективности армии, как и о людях. В соответствии с расчетами Фридриха армии в 100 000 человек требовалось около 50 000 лошадей. Он не верил в воловьи упряжки, и ломовые, а также артиллерийские лошади были особенно
