— О чем ты? — Вика расстегнула пуговицы на моей рубашке и потерлась носом о мою грудь.
— О твоей операции? Я бы не давил. Черт, да бог с ними, с этими детьми, если ты не хочешь, то и не надо. У нас уже есть Ева.
— Откуда ты знаешь про операцию? — Вика напряглась, но тереться о меня носиком не перестала, это обнадеживало.
— Не поверишь, но Мирослава стащила у тебя в машине твою же карту.
— Это поэтому вы здесь обнимались? Так?
— Не ревнуй. — Прижался к ней еще теснее и, уткнувшись в любимые рыжие волосы носом, в тысячный раз повторил: — Я люблю тебя.
— Я тоже, Вет, но… — она замялась и, чуть отстранившись, вывернулась и уставилась на меня слегка виноватым взглядом.
— Что?
— Ты, наверное, будешь недоволен, но я все же скажу. Рома прав: нужно всегда разговаривать и лишь потом делать выводы и что-то решать.
— А когда ты виделась с Ромой? — Я понимал, что они лишь друзья, но не верил я в такую дружбу, успокаивало лишь наличие жены у Калинина.
— Неважно, это не главное.
— А что же главное? — философски спросил я, поглаживая жену по попе, предчувствуя, что такого рода успокоение мне вот-вот понадобится.
— Я сегодня ездила к Куркову.
Шах и мат.
— Вет, не молчи.
— Я жду, Вика, я все еще жду, что ты там хотела сказать.
— Просто я поняла, что была такой дурой все это время. Я же думала, вы похожи, понимаешь? Тот же типаж, манера поведения, сила. Я боялась довериться тебе. А еще я помнила его молодым и свои чувства в восемнадцать, а оказывается, это все так смешно и нереально и вы совсем-совсем не похожи.
Вика частила, пытаясь мне что-то доказать, а я больше не слушал ее, сцеловывал соленые слезы с щек своей женщины и кайфовал оттого, что она наконец-то поняла, что моя. Ведь я-то это понял еще девять лет назад, когда вышел из КПП и наткнулся на эту невозможную ведьму, которая лишь одним взглядом уложила меня на лопатки. Потому что она моя. От кончиков пальчиков на ногах и до самой макушки моя. И она наконец-то это поняла. Что может быть важнее?
— Вик, поцелуй лучше меня, хватит уже тараторить.
И она поцеловала так, что я опять потерял связь с реальностью, а чуть позже Вика сказала, что наша дочь избила расческой одноклассника, и я понял, что встрече с парнем все же быть. Потому что мои белочки сначала дерутся и только потом любят.
Очень любят.
Сильно, верно, крепко и на всю жизнь.
Да, именно так, на всю жизнь.
Эпилог— Вет, снимай быстрее, — взвизгнула я, указывая пальцем в сторону дочери.
— Что там? — Муж нахмурился и начал крутить головой, выискивая рыжую макушку в толпе остальных пятиклассников.
— Да ты по Ринату ориентируйся, он самый высокий среди них.
— Я не понял, он что, ее обнимает? — возмутился Вет и опустил фотокамеру.
— А ну-ка, снимай давай. Он просто пропустил ее вперед и не дал затоптать старшеклассникам. Первое сентября, оно знаешь какое… без травм не обходится.
— Ну-ну, — недовольно пробубнил муж и тут же осекся… бли-и-и-н. — А чего визжала тогда?
— Да ничего, просто. — Я отвернулась и начала изучать хмурое небо. — Слушай, тебе не кажется, что все же пойдет дождь? — невинно заглянула мужу в глаза, но трюк не сработал. Вет вычислял меня всегда на три пятнадцать, то есть проще простого.
— Вика?
— Ну что? Ринат так мило что-то шептал Еве на ухо, а потом чмокнул в щечку, и ты не успел заснять. Знаешь, как потом им будет интересно смотреть на себя молодых.
— Вика, Вика, — вздохнул Вет и, притянув меня к себе, поцеловал в макушку.
— Нет-нет, я уверена, что они поженятся, мы, кстати, с Раисой это уже обсудили.
— Когда это?
— Да давно, сразу же после того инцидента с расческой.
— Не напоминай. — Самойлова аж перекосило — еще бы, у Рината из-за того случая остались два тонких шрама на щеке.
И самой недовольной таким положением вещей, конечно же, была Ева. Однажды она мне все же призналась, что очень сожалеет о своей несдержанности, ведь Ринату так ходить теперь до конца жизни, если он к пластическому хирургу не обратится.
Правда, это было лишь спустя два года, и за это время чего между юными недовлюбленными только не было. Сразу после той расчески Ринат запер Еву в туалете. Она подкинула в его портфель постер с изображением и автографом Ворон, после чего одноклассники избегали мальчика еще долгое время. Потом была и жвачка в волосах, и удаленная игра с компьютера Рината, когда Раиса приютила у себя Еву на два часа. Кстати, после той игры мы долго ждали мести — Вет с улыбкой, а я с опасениями. Но так ничего и не произошло, то ли Ринат решил, что в третьем классе больше нельзя издеваться над девочками, то ли на него повлияло знакомство со своим отцом, но это совсем другая история.
— Долго еще все это будет?
— Вет, что ты как маленький? У нас дочь в пятый класс уже пошла, событие такое, а тебе лишь бы меня в темный уголок утащить.
Муж положил ладонь на мой живот, как бы намекая, что надо бы приложить еще немного усилий. Я за все это время так и не забеременела, хотя мы очень старались, особенно Вет, сразу как получил зеленый свет на еще одного ребенка. Он только и делал, что старался, старался, старался, не покладая рук и других частей своего прекрасного тела. Зато у Калининых за это время родились третий и четвертый карапузы, а Курков женился и тоже, кажется, стал отцом, об этом как-то упоминал Вет, но я не стала вникать, мне было неинтересно. Куда интереснее было наблюдать за непростой историей Мирославы, которая пыталась во что бы то ни стало забеременеть и родить, но это тоже другая история.
А про что наша история?
Про то, что нужно любить и всегда давать второй шанс — хотя бы самому себе.
Я долго боялась поверить, что счастье возможно без повторения прошлых ошибок, но оно оказалось действительно возможно, для этого нужно было лишь встретить того самого человека. Была бы я умнее, послушала бы подсказки судьбы намного раньше и не потеряла бы столько времени, но лучше поздно, чем никогда, потому что я безумно люблю свое поздно. Мужа, дочь и вообще свою жизнь. Я даже свекровь свою любила, особенно после того, как заметила недостающую деталь на их шикарной хрустальной люстре в столовой.
— Аккуратно возьмитесь за руки по парам и пройдите по классам, — в мегафон проговорила заведующая.
— Что? — выплыла я из своих мыслей.
— Дождь.
— Что? — не поняла я и только потом почувствовала, как с неба начали падать крупные капли дождя.
— И правда дождь.
