Бабушка суетливо подпрыгивает, начинает собирать какие-то пакеты.
— Я тебе пирога с капустой домой сейчас дам. Позже перекусишь.
Закусив губу, чтобы не рассмеяться, смотрю как Ян озадаченно смотрит то на пирог, то на бабушку, не решаясь взять сверток.
— Что вы, не стоит беспокойства…
— Бери, говорю. Обидеть, что ли, хочешь?
— Нет-нет, — тут же хватает пакет.
Теперь я многозначительно смотрю на Тима, который не торопится обуваться, в отличие от Яна.
— Я задержусь на пять минут, мне нужно поговорить с тобой, Саш, — неожиданно выдает.
Отчего-то стремительно начинаю краснеть. Пытаюсь прокашляться.
— О чем?
— Потерпи минутку. Проводим твоего кавалера.
Ян стиснул зубы, угрожающе двигаясь вперед, но в этот момент бабушка всучила ему его куртку. Смотрю на него с мольбой, мысленно упрашивая не реагировать на выпад Тимы. Он тут же остывает. Плотно застегивает куртку, косится на мою бабушку и, так и не поцеловав меня на прощание, уходит.
— Ну, о чем ты хотел поговорить? — нетерпеливо спрашиваю, когда остаемся с Тимой наедине в моей комнате. Мне реально не терпится выпроводить его. Прежними отношения уже не будут. Я, наконец-то, окончательно поняла и разобралась с этим. Дружба закончилась.
— Хотел рассказать тебе один секрет, — внимательно смотрит на меня, не мигая.
Светлые волосы торчат в разные стороны, курносый нос и веснушки придают ему слишком юный вид. Только все равно это больше не тот Тим. Не смотря на его милое и, если можно так сказать, доброе лицо, в нем чувствуется другая аура. Тяжелая и нервирующая.
Неосознанно напрягаюсь, всем своим нутром чувствуя подвох.
— Секрет?
— Да, секрет.
И, не давая мне времени на размышления, выдает:
— Дело в том, что это по моему заказу Истомина избили той ночью на трассе, — говорит так обыденно, ни капли сожаления или чувства вины в голосе.
Во рту мгновенно пересыхает. С ужасом смотрю в его светлые глаза. Мое напускное спокойствие рассыпается, словно песок между пальцев.
— Что?! Ты шутишь?
Это просто дурацкая шутка. Тим не может такого сделать. Это же… … Ян лежал в реанимации!
— Нет, не шучу.
— Но… Зачем? — обессиленно спрашиваю, опускаясь на диван.
Зачем эта жестокость?! Ведь Ян отпустил его. Да, с переломанным носом, но ведь мы тогда действительно заслужили все, что получили…
— Потому что я любил тебя целых гребанных три года. А этот подонок просто взял и соблазнил тебя. Принудил к сексу. Ты, наивная, чистая и добрая девочка, ложилась каждый раз под него, потому что не было выбора. А он пользовался.
— Перестань… — шепчу потрясенно. — Он никогда не брал меня силой…
— Да одна фигня. Даже если тебе было с ним хорошо, — желваки на его скулах бешено двигаются, когда он говорит это. — Пойми ты, наконец, он тебе не подходит.
— Да что ты!
— Да! Ты — светлый и мягкий человек, а он — слишком жестокий, грубый. Такой сомнет, растопчет и не заметит. Он наиграется и вышвырнет тебя.
— Хватит! Я не хочу это слушать! Тебе лучше уйти.
Тим тяжело вздыхает, смотрит исподлобья. Я не узнаю его. Совершенно чужой человек.
— Скажи, ведь я не нужна тебе так уж сильно? — скрещиваю руки на груди, злясь на этот разговор. — В тебе просто играет соперничество. Тебя бесит, что Ян сильнее тебя во всем. Ведь так?
— И это тоже, — пожимает плечами. — Мне не стыдно признаться. Но зря ты сомневаешься в моих чувствах.
— Между нами никогда ничего не будет, — качаю головой.
— Знаю, — его это не удивляет. — Я смирился с тем, что ты никогда на меня не посмотришь по-другому. Но меня утешит, если ты никому из нас не достанешься.
— Ян — мой парень!
— Теперь у нас с тобой общий секрет, — он словно не слышит меня, продолжает говорить. — Тебе нужно сделать выбор: промолчать и подставить под удар ваши отношения (рано или поздно он все равно выяснит. Он уже близок к разгадке. О его способностях действительно можно говорить долго). Этим ты выиграешь для меня время. Я смогу исчезнуть, пока он не добрался до меня.
Смотрит на меня, склонив голову на бок. Похож на сумасшедшего.
— Либо ты рассказываешь ему всю правду. Ваши отношения только укрепятся.
— А ты…?
— А от меня он живого места не оставит. Ты же знаешь.
— Зачем ты мне это рассказал?? — Он только что озвучил зачем, но меня переполняют эмоции. — Ты ничем не лучше него! Ты намного хуже! Что ты натворил, глупый?! Ян же тебя в порошок сотрет…
— Ты можешь соврать ему, — хитро улыбается. — Сделать вид, что не знала… Но я такого варианта, наверное, сам не допущу.
Не смогу я соврать ему. Потому что вранье еще глубже затянет меня в зыбкую топь болота.
— Я сдам тебя. Я не смогу об этом промолчать! Он же каждый день ищет! Думаешь, я смогу смотреть на это молча, зная, кто виноват во всем?!
— Это твой выбор. Помни об этом, когда неожиданно встретишь меня на улице в инвалидном кресле.
— Уходи! Пошел вон! — Ору, не стесняясь бабушки. Смахиваю слезы тыльной стороной ладони.
Дверь тут же распахивается, без стука входит бабушка.
— Саша, что случилось?!
— Ничего, мы немного повздорили, — отвечает за меня Тим. — Извините за беспокойство, я уже ухожу.
После его ухода и пространных объяснений бабушке, я упала на свой раскладной диванчик в комнате, разглядывая потолок. Погруженная в свои неутешительные мысли. Наедине со мной моя тревога.
Я не могу потерять Яна. Не могу ему соврать. Тим прав, он все равно узнает. Вопрос времени. Но как рассказать?
Ведь, если признаться самой себе, я боюсь того, что Ян сделает с Тимой. Просто так он точно его не отпустит…
И что мне делать?
**
Начался новый триместр. Я ночевала то дома, то у Яна. По-настоящему наслаждаться временем, проводимым с ним, не получалось.
Надо мной, словно Дамоклов меч, висела тайна, в которую посвятил меня Тим.
Я часто нервничала, грызла ногти. Порывалась рассказать Яну, и тут же умолкала, не способная вымолвить ни слова. Тим спокойно разгуливал по универу, иногда бросая на меня многозначительные взгляды и что-то подобие улыбки. Камикадзе чертов. Специально тянет время. Сам себе могилу роет.
Ян хмурился, разглядывая меня. Потом однажды все-таки припер к стенке.
— Что случилось? — спросил меня после последней пары.
Тим как раз исчез за углом, в коридоре, предварительно подмигнув мне.
