Но я знаю, чем можно сломать этот барьер из агрессии. Поэтому медленно подхожу к своему невыносимому мужу, что смотрит разгневанно и ожесточенно. Ещё немного и начнёт буянить громче. Встаю на носочки и тяну его за голову к себе, впиваясь губами в его поджатый в тонкую линию рот.
Слишком быстро Рус перехватывает инициативу на себя, захватывает в обруч свои жадных лап. Не отвечает на поцелуй, а берет так, что все мысли в миг исчезают, а возбуждение пробирается из недр.
Шепчет эти грязные словечки, которые меня раньше смущали, и к которым сейчас я уже привыкла. В своей развязной манере вытаскивает наружу мою грудь.
Долго не задерживаясь взглядом, прижимает и вдавливает своим мокрым после душа телом к стене. Шуршит по моим ногам и страдальчески стонет, стоило ему нащупать каемку чулок.
Не прерывая насиловать мой рот, закидывает ноги на талию и ведёт к нашей любимой, удобной тумбе. Усаживает, разведя широко ноги в стороны. Слышу, как полотенце, что ещё прикрывало его мужское достоинство, падает вниз.
Медленно веду ладонью по мокрому телу мужа, немного дергая за волосы на груди. Вниз, к заветной палочке моего удовольствия и исполнения любых хотелок в придачу.
Отскакивает шокировано. Черт. Все он понял.
Неужели рыбка соскочила с крючка?
— Нет, Мира, нет! — размахивает головой в разные стороны. А я же наблюдаю за его стволом, что стоял по стойке смирно и был направлен четко на меня. Ждал своего часа. — Я не позволю тебе шататься не пойми где без моего наблюдения.
Утрирует. Перегибает явно. Чем плохо, если я хочу продолжить обучение? Ну это не был бы Хайдаров, если бы согласился с первого раза. Здесь нужно давление, долгое и мучительное. Возможно, в ход нужно будет пустить угрозы.
Я хотела заниматься чём-то ещё, чем просиживать свою задницу дома. Я ничего не делаю. И мне скучно. Дочь в садике, убирается дома работница. Хайдаров приходит на час только в обеденный перерыв, а возвращается с работы поздно вечером. А я все это время что и делаю, как жду. Надоело, блин. Я так скоро превращусь в амебное существо, приросшее к дивану.
Руслану этого не понять, ведь он уверен, что замужней женщине не нужно ничего делать, кроме как воспитывать детей и ноги раздвигать. Но я с этим борюсь, как могу.
Однако, исправить матёрого мужика очень сложно, можно немного смягчить. Капелюшку. Чем я и занимаюсь с того дня, как он, взяв меня за руку, силком поволок в ЗАГС.
Ох, мечтала я, конечно, совсем о другом. Но бежать от этого монстра было некуда, да и бесполезно.
— Дорогой, что в этом такого? Я же хочу…
— Ты замужем! — снова переходит на крик, благо Нины нет дома. — У нас ребёнок, а ты собралась с сопляками ходить на учебу?! — в глазах опасный блеск, проговаривает сквозь зубы. — Мой ответ — НЕТ.
— Ревнуешь? — колко, издеваясь над ним.
Ох, знаю, что да. Вижу, как его буквально выворачивает наизнанку, как готов сорваться в любую секунду.
Обычно он рвёт своё горло, уходит в другую комнату, а через время приходит меня наказывать. Грубо, с чувством, с моими всхлипами и нашими совместными стонами. И его отпускает.
Вспыльчивый, но быстро отходчивый. На меня руку не поднимет, как бы сильно его не колбасило. Поэтому смело, смотря в его глаза, развожу ноги в стороны, показывая, что не надела трусиков.
Его взгляд упирается прямо туда. Облизывается, зверьё. Черты лица заостряются и он, подойдя обратно, ладонью шлепнул прямо по киске, заставив меня вздрогнуть.
Пристроил головку ко входу, засунув два пальца мне в рот, создавая эффект проникновения. Его любимая игра, делать это и смотреть, а потом входить членом. Кусаю сильно, чтобы понял, что я протестую. Злится в момент от того, что не дали ему желаемого.
— Хайдарова, блять!
С этими словами он делает резкое проникновение. А я изгибаюсь от ощущений внезапной радости и легкой боли от его агрегата.
— Ты скоро доиграешься, — хватая за щеки, шипит мне в лицо. — Кажется, давненько я не трахал тебя в задницу.
Ой, нет. Спасибо, не нужно. Я хорошо запомнила те несколько раз, что мне не очень-то уж понравились. Да и сидеть на попе потом больно. А этот, словно прочитав мои мысли, ухмыляется, думая, что он победил в споре.
Неа, милый, так быстро я не сдамся.
— Говори, — хрипит он, продолжая жестко входить и смотреть то в глаза, то на место нашего соединения. — Давай, блять!
Это хороший знак. Очень хороший.
Устраиваю руки на его шее, тяну к своему лицу, облизываю его губы.
— Люблю… тебя, мой тигр, — хриплю ему на ухо, закатывая глаза от удовольствия. — Бооже… Продолжай, прошу…
А он попу сильно сжимает и насаживает на свой ствол все резче, несдержанней и так глубоко, что слегка больно. Но я привыкла к его напору. Привыкла к его таким грубым рукам.
Нет, я люблю это все. Люблю его. Каким бы козлом он иногда не был. Все мое, со всем дерьмом в его характере, мне принадлежит.
— Никому не отдам, — продолжаю шептать, покусывая мочку его уха. — Убью, но никто не получит моего мужа.
Чистая правда. Стоило мне раз это сказать, как он частенько стал просить это повторять.
Что не сделаешь ради удовольствия мужа. Да и он цветёт сразу после сказанного. В глаза смотрит. И мне парой страшно от этого одержимого блеска во взгляде. Мне бы было очень тяжело, не полюбив бы я его по-настоящему. Потому что не отпустил бы. Страшно представить, чем могло такое обернуться.
Во все глаза смотрю, как ему хорошо, с каким ярым удовольствием он повышает скорость. Желаю услышать и почувствовать в себе, как он кончает. Всегда громко, с грязными фразочками и с обожанием во взгляде.
Я раньше думала, что наша сексуальная жизнь постепенно скатится на нет, но как бы не так. У Руслана появились шальные фантазии, которые мы не стеснялись воплощать. И секса все больше. С каждым годом все порочней. Ярче. Чаще.
Испортил меня Хайдаров, каюсь.
Закатывает глаза, и я вместе с ним. Оба на пике наслаждения. На грани обоюдного безумия. Плавимся. Растворяемся в друг друге.
— Родишь мне сына, разрешу, — хрипит мне в губы и накидывается, стискивает в руках, делая движения бёдрами резче.
Врет. Не разрешит. Найдёт кучу отмазок.
— Мой ответ — НЕТ, — отвечаю ему той же монетой, что и он мне недавно.
Этот разговор пару раз всплывал между нами. Но я пока не хочу второго. Однако, этот хитрый жук готов стругать ещё. Благо он не знает, где я прячу таблетки. Знаю, рыскал, но не нашел.
Я прекрасно понимаю, что он хочет запереть меня дома навеки вечные. И у него резко проснулась эта жажда жизни, настругать поскорей кучу наследников и тому подобное.
Хочет ещё минимум двоих. Я, когда услышала, чуть в обморок не свалилась. Ну а я здесь причём? Я же не свиноматка, блин. Мне вполне хватает одной.
