Глава 31
— Ты пьян, ты устал… и не в себе, — сказал Дэр. Мысль о том, что отец мог иметь какое-то отношение к смерти его брата, не укладывалась у него в голове. — Ты не понимаешь, что говоришь.
Герцог повернулся к Дэру:
— Я должен был остановить его. Ладно шлюхи, но вокруг Рукс-хауса не осталось ни одной деревни, где бы твой брат не наплодил ублюдков. Я годами только то и делал, что уговаривал соседей не поднимать шум.
Затуманенный мозг пьяного герцога наполнился воспоминаниями о прошлых грехах.
— Я все знаю, отец. Я ведь был рядом с тобой. Лишь с лордом Дайтоном все вышло по-другому. Не только из-за его положения в обществе, но и потому, что ты считал его близким другом. Его нельзя было ни подкупить, ни запугать. Поэтому ты и заставил Чарльза жениться на Аллегре. — Дэр бросил хмурый взгляд на труп брата. — Все, о чем ты говоришь, давно в прошлом.
Герцог достал из жилетного кармана платок и вытер покрывшийся испариной лоб.
— Твой брат так и не сумел умерить свой аппетит. Я уже начал думать, что он взялся за ум, но тут явилась женщина, брюхатая от него. А потом еще одна. — Взгляд его красных глаз был направлен на Дэра. — Та, которую хотел ты.
Дэр похолодел. От оскорбительного намека его горло сжалось так, что он чуть не задохнулся.
— Миссис Рэндалл. Ты же знаешь, Чарльз увивался вокруг нее.
Герцог зажмурился, и по его щекам скатились две слезы.
— Я предупреждал его. Настоящая леди никогда не стала бы терпеть подобного обращения. Я говорил ему, чтобы он развлекался со шлюхами.
— Господи! — Дэр закрыл руками лицо. Для него стало потрясением известие о том, что его брат знал о симпатии, которую он испытывал к вдове. Когда миссис Рэндалл нашли мертвой, у Дэра появились подозрения насчет Чарльза, но убийство казалось чем-то слишком уж невероятным, чтобы всерьез обдумывать такую возможность.
— Ты уверен? Отец, ты же первый защищал его, когда я говорил о том, что поведение моего брата недопустимо.
— А что мне, по-твоему, нужно было делать?! — вдруг закричал герцог. — Чарльз был моим сыном. Наследником. Я защищал свою семью.
Дэр открыл рот, но тут же закрыл его. Отец был прав. Как бы он сам поступил на его месте? Если герцог действительно убил Чарльза, сможет ли он, Дэр, отдать его под суд?
— Ты говорил, что Чарльз исчез. Это была ложь?
— Нет. — Герцог, шаркая ногами, подошел ближе к столу, чтобы посмотреть на старшего сына. — Ты видел, что он сделал с Аллегрой. Чарльз сбежал. Я подумал… — Он закашлялся. — Теперь не имеет значения, что я подумал. Чарльз скрывался, и я уже потерял надежду найти его, когда он сам неожиданно вернулся домой.
— Он признался, что задушил миссис Рэндалл?
— Ты же знаешь, каким бывает Чарльз, когда на него находит. Он становится грубым. Неуправляемым. Упрямым. Не говоря уже о невежливости. Кто-то рассказал ему, что ты его разыскивал, и он рассвирепел. Его взбесило то, что ты послал людей искать его, как будто он был каким-то преступником.
Дэр не стал напоминать, что отец сделал то же самое. Их обоих беспокоило то, что Чарльз был слишком неуравновешенным, чтобы ему можно было позволить свободно разгуливать по улицам Лондона.
Герцог погладил Чарльза по волосам.
— Он совсем потерял рассудок. Ему почему-то начало казаться, что ты с помощью своих друзей собираешься уличить его в убийстве вдовы. Он был убежден в этом. Чарльз собирался убить тебя. Я разговаривал с ним. Умолял подождать и отдохнуть, пока я приведу врача. Это все его мозг… Его воспаленный мозг. Все, кто его видел, понимали, что только кровопускание сможет излечить его от безумия.
— Это не твоя вина. Я сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы его урезонить.
— Чарльз схватил со стены один из кинжалов, взмахнул им в воздухе и крикнул, что до завтра ты не доживешь. — Отец поднял на Дэра взгляд, умоляющий понять его. — Я должен был остановить его. Ведь ты не знал, что он собирается броситься на тебя с кинжалом.
Дэру было известно, что Чарльз готов драться с любым, кто окажется настолько глупым, чтобы встать у него на пути.
— У тебя не было выбора, — негромко произнес он. — Я взял Чарльза за руку, и он ударил меня в лицо. — Щеки герцога вспыхнули. — Представляешь? Сын бьет своего отца! Никто не стал бы терпеть подобное. Меня охватил такой гнев, что я набросился на него, и мы упали на пол. Когда я скатился с Чарльза, я увидел рукоятку кинжала, торчащую у него из груди.
Герцог поднял руки и вцепился пальцами себе в волосы.
— И как я мог забыть о кинжале! Боже правый, я убил собственного сына…
Реган осталась в гостиной. Она послушно села на диван, а маркиза отправилась в спальню проверить, как себя чувствует герцогиня. Через несколько минут леди Пашли вышла и, приложив палец к губам, тихо прикрыла за собой дверь.
— Ее светлость все еще спит, — извиняющимся тоном произнесла она и опустилась в кресло слева от Реган. — Она сегодня так расстроилась. Не стоит тревожить ее сон.
— Конечно. — Реган обвела взглядом со вкусом обставленную комнату. На полу, рядом с креслом, в котором сидела маркиза, она заметила корзину с незаконченным рукоделием герцогини.
— А зачем ее светлость перенесли в другую комнату? Хоть здесь и было вполне уютно, эта гостиная была меньше гостиной герцогини.
— Так посоветовал доктор, — пояснила леди Пашли, грациозно складывая руки на коленях. — Все боятся, что ее светлость не перенесет смерти Чарльза. В конце концов, он был ее любимцем. Да ты и сама видела, что она могла слечь даже от меньших потрясений. Доктор надеется, что, если герцогиня проснется на новом месте, это станет для нее неожиданностью, а это может пойти ей на пользу.
Реган вежливо кивнула, не соглашаясь и не возражая. Она подозревала, что герцогиня все же предпочла бы видеть себя в привычной, успокаивающей обстановке, но полагала, что вряд ли врача стали бы возвращать обратно, узнай свекровь, что это по его указанию ее переместили в новую спальню.
— Пожалуй, лучше спуститься вниз.
— Его светлость заперся в своем кабинете рядом с трупом Чарльза, так что Хью ты снова увидишь не раньше чем через несколько часов.
У Реган неприятно сжался желудок.
— Что, тело лорда Пашли действительно…
Маркиза кивнула:
— Его светлость настоял, чтобы тело перенесли в его кабинет. Герцог так убивается! Он отказывается отходить от Чарльза. А я не могу заставить себя смотреть на него.
— Вы можете мне не верить, но я в самом деле очень сочувствую вашей утрате. — Реган никогда еще не страдала от потери близких. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой, а мать, хоть и покинула их с Фростом много лет назад, не оставила после себя ничего, над чем можно было бы горевать.
