— А как вы определите, наши это или не наши?
— Определим. Что я — своих не узнаю!
— Тогда диктуйте, придется вам доказывать очевидное. И запомните:без пароля командир не станет с вами разговаривать. Пароль — Орех. Ясно?
Когда время и место было определено, собеседник Медведясказал:
— После операции по вызволению Лаймы Скалбе извольтепозвонить по этому телефону и доложить. Потом продолжим наш разговор. — Иотключился.
— Ну, дела, — вытер пот со лба Медведь. — Этоили чудесная сказка, или самая что ни на есть грубая провокация.
— Посмотрим, посмотрим. — Невозмутимый обычноКорнеев изо всех сил тер лоб ладонью.
Тут опять зазвонил телефон.
— Передумали! — испугался Медведь, но Корнеевсообразил раньше:
— Это телефон Лаймы. Кто там? — Он посмотрел надисплей и объявил: — Шаталов. Вот его нам только и не хватало. Для полногосчастья.
— Надо ему про ситуацию рассказать, — вмешалсядобрый Медведь. — Все-таки они вместе живут. И кот у них общий.
— Правда, — неохотно согласился Корнеев. —Давай, я с ним поговорю.
Разговор получился такой бурный, что, закончив его, Корнеевеще некоторое время задумчиво глядел в пространство, не реагируя на внешние раздражители.
— Зачем ты ему рассказывал, где мы? —поинтересовался Медведь, когда коллега немного пришел в себя.
— Затем, что он сейчас уже мчится сюда со сверхсветовойскоростью, если только не мешают пробки.
— Ты что, сдурел?
— Нет. Он, знаешь ли, сначала орал на меня, что неуберегли его ненаглядную, а потом сказал, что идет в милицию заявлять на нас.Это, как ты понимаешь, нам сейчас очень необходимо. Обещал также съездить нарадио, там у него приятель в директорах ходит, и сделать объявление. Он мужик-тонепростой, со связями. Мог нам знаешь какую свинью подложить? В соусе с хреном…В общем — проще было его пригласить сюда. Может, сразу дашь ему по голове,аккуратно? Пусть в салоне полежит, пока мы тут не закончим?
— Кто знает, когда мы закончим и закончим ли? —философски заметил Медведь. — Не буду я его по голове бить.
Через час с небольшим примчался Шаталов. Он вышел из машиныи решительным шагом направился в сторону их автомобиля, приткнувшегося заближайшими к дороге кустами. Они обреченно вышли ему навстречу. Кричать Шаталовне стал — видно, весь пар уже был по дороге выпущен. Да еще быстрая езда… Онлишь посмотрел на них таким укоризненным взглядом, что они готовы были хоромначать оправдываться и клясться в своей невиновности.
Только Медведь и Корнеев набрали в легкие воздух,изготовившись успокаивать Геннадия, как раздалось душераздирающее мяуканье.
— Кларитин! — прошипел Шаталов. — Зараза!Сосиска хвостатая…
Все трое стали озираться по сторонам. Звук шел из глубокойканавы, которая начиналась прямо у обочины.
— Не кот, а наказание, — причитал Шаталов. —Как он успел из салона улизнуть?!
Медведь, в два прыжка оказавшийся на месте происшествия, ужевытягивал кота из канавы. Кларитин был по-прежнему величественно пушист, однакоуже облеплен репьями.
— Зачем ты его с собой притащил? — поинтересовалсяблагородный спаситель, очищая с брюк все те же рыжие репьи. — Думаешь, мытут скучаем?
— Я его не покормил с утра, потом то да се, Лаймуискал, вам вот дозвонился. Забежал домой переодеться — там такой ор! Соседиповыходили — слушать, где это кошка орет. Ну что делать — я его забрал. Я же незнаю, когда вернусь, а они мне квартиру подожгут.
— А если он нам операцию сорвет? — хмуро спросилМедведь.
— Я корм взял, сейчас насыплю ему на заднем сиденье,пусть жрет. — И, поднеся увесистый кулак к едва заметному в наступающихсумерках кошачьему носу, предупредил: — Изгадишь сиденья — убью!
Это был их обычный с котом стиль общения. Шаталов котуугрожал, а тот не обращал на него никакого внимания.
Они все втроем влезли в машину и стали обсасыватьподробности случившегося, ожидая, когда явится подкрепление.
— Ну, хорошо, — сказал вдруг Шаталов. —Прибудет спецназ, всякие вертолеты. А вы видели, как берут такие крепости?Огнем и мечом. Мне приходилось однажды присутствовать на учениях — там от стендаже кирпичей целых не осталось.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовалсяМедведь. — Да ребята отлично работают!
— Конечно, отлично. А сказать я хочу вот что — мы же незнаем, где держат Лайму. Вдруг это какой-нибудь подвал, который случайнозавалят взрывом? Или комната, куда ненароком залетит граната.
— Действительно, — промычал Корнеев, — еслибы ее как-то предупредить, а то ведь и правда ненароком могут того…
— «Того»! — взвился Геннадий. — Делать что-тонадо срочно!
— Ну, как туда попадешь? — грустно заметилМедведь. — Туда и маленькая мышь не проскочит.
— А маленький кот? — вдруг спросил Шаталов,загоревшись надеждой. — Кот ведь может проскочить.
— Это тебе не собака, которая отыщет хозяина, —возразил Корнеев. — И потом, как он попадет к ней, если она заперта? И какпередаст записку — в зубах принесет?
— Слушай, — ухватился за соломинку утопающий вморе отчаяния Шаталов, — ну вдруг она его как-нибудь увидит? А написатьможно на ошейнике… Не знаю только, где его взять…
— У этой скотины собственный бант есть, — вспомнилКорнеев. — Он у меня в бардачке. Я его сам развязывал. Напишем записку набанте.
— Да ладно, что мы тут ерунду обсуждаем, —решительно сказал Медведь. — Как ваш кот может очутиться по ту сторонузабора?
— Слушай, — встрепенулся Корнеев. — Помнишьте машины, которые въезжают к ним? Ну, охранники еще полчаса у них документыпроверяют и досматривают.
— И что? — хмуро проронил Медведь.
— Если подсадить Кларитина в очередную?
— А как?
— Есть мысль. На повороте с дороги к шлагбауму тормозимавто. Даем шоферу кота, говорим, что он сбежал из замка, мол, мы сами видели,как он оттуда чесал. А там — по инстанции. Выгорит так выгорит.
— Думаешь, может получиться? — оживился Шаталов.
— Скажу тебе честно, — Медведь еле сдерживался,чтобы не вспылить. — Я думаю, что его пристрелит охранник у шлагбаума. Он,видать по всему, большой друг не только людей, но и домашних животных.
— Но попытаться-то можно, — рассердился Шаталов.
Медведь пожал плечами:
— Делайте, что хотите, но если сорвете операцию, еслиэти гады насторожатся — благодарите себя.
Шаталов с Корнеевым тем не менее решили рискнуть.Единственным препятствием могло стать отсутствие машин, двигающихся в нужномнаправлении. Кот уже наелся и задремал было, когда его выволокли на улицу. Покаон озирался, Корнеев достал из бардачка бант и на внутренней стороне печатнымибуквами написал: «Когда начнется — прячься».
