Книга Ни о чем не жалею - Даниэла Стил

Ты… п-понимаешь?

Яснее он просто не мог выразиться, не рискуя оскорбитьГабриэлу. Священник и монашка были героями слишком большого количестваанекдотов и игривых романов, чтобы Джо мог называть вещи своими именами.

— Нет. — Габриэла широко распахнула свои огромныеголубые глаза.

Душа ее была открытой и доверчивой. Сама того не сознавая,она чуть придвинулась к нему, и Джо тоже качнулся ей навстречу. Он просто немог противиться той силе, которая толкала их друг к другу. Это былонеподвластно им.

— Я… не знаю, как тебе сказать… — пробормотал Джонеуверенно. В его глазах снова заблестели слезы, и Габриэла легко коснулась егощеки. Она еще никогда и ни к кому не прикасалась так, тем более — к взросломумужчине, и в этом прикосновении было столько нежности и ласки, что Джо сдался.Он не мог больше скрывать свои чувства ни от нее, ни от себя.

— Я люблю тебя, Габи, — прошептал он севшим отволнения голосом. — Да, люблю… И я не знаю, что мне теперь делать. Я оченьбоюсь причинить тебе боль, боюсь осложнить тебе жизнь лишними проблемами, но ядолжен был тебе сказать… И, прежде чем бежать отсюда без " оглядки, ядолжен выслушать твой ответ. Быть может, я обращусь к епископу с просьбой опереводе в другое место, быть может, вовсе откажусь от сана и уеду куда-нибудьдалеко, где ничто не будет напоминать мне о тебе…

Он уже два дня боролся с этим искушением, но любовь быласильнее его. Джо понимал, что если он не увидит Габриэлу в последний раз и непризнается ей в своих чувствах, то ему не будет покоя нигде, в какой быотдаленный уголок земли он ни забрался.

— Нет, нет, не делай этого! — испуганно вскричалаГабриэла. Мысль о том, что она может потерять Джо, в одно мгновение вернула еев наполненное ужасом детство. На его слова о любви она почти не обратилавнимания, вернее — не придала им такого большого значения.

Габриэла считала Джо своим другом и не желала его терять. Низа что.

— Ты не можешь уехать… — тихо добавила она, глядя впол. — Не уезжай, пожалуйста.

— Я должен, иначе я просто сойду с ума. Видеть тебя,слышать, знать, что ты совсем рядом, в пяти минутах езды, и не иметьвозможности… — Он не договорил и решительно тряхнул своими густымиволосами. — Нет, это невозможно. Я не могу… О, Габи!..

В следующее мгновение она очутилась в его объятиях. Джокрепко прижимал ее к себе обеими руками, а Габриэла уткнулась лицом в егоширокую грудь. От Джо исходила надежная и ласковая сила; с ним было покойно ибезопасно, и Габриэла готова была простоять так целую вечность. Даже монастырьникогда не давал ей ощущения такого уюта и ласки.

— Я так люблю тебя… И хочу все время быть с тобой.

Я хочу разговаривать с тобой, обнимать, заботиться о тебе… Яхотел бы быть с тобой всегда, но как? Как?! Все эти дни я думал только об этом.Едва с ума не сошел. — В его голосе звучала такая мука, что Габриэла,слегка отстранившись, внимательно посмотрела на него. Ее глаза тоже были полныслезами, а сердце стискивала какая-то неясная тоска.

— Я тоже люблю тебя, Джо, — прошептала она. —Просто я не понимала этого. Или понимала, но знала, что это не правильно. Всенадеялась, что мы можем быть просто друзьями. А теперь…

Она выглядела одновременно и счастливой, и печальной, и Джопокачал головой.

— Может, когда-нибудь мы и сможем быть просто друзьями,но не сейчас… Нет, не сейчас. Мы оба посвятили себя богу, и я не могу проситьтебя уйти из монастыря Я… просто ума не приложу, какой здесь можно найти выход.

Беспокойство, растерянность, чувство вины явственнопроступили на его лице, и Габриэле вдруг показалось, что она понимает, в чемдело.

— Бедный, бедный Джо! — воскликнула она и, обнявего обеими руками, сама прижалась к нему всем телом Только ничего не говорисейчас… — прошептала она Мы будем верить и молиться. Все будет хорошо, Джо всебудет хорошо…

Теперь уже она утешала его, она была сильной, мудрой идоброй, и Джо прильнул к ней, словно ища защиты. Он чувствовал ее силу, тепло илюбовь и, поддавшись внезапному порыву, вдруг наклонился и поцеловал ее.

Это случилось очень быстро; в следующее мгновение Джо ужеотнял губы от ее рта, но Габриэла знала, что ни она, ни он никогда не забудутэтих нескольких секунд навсегда изменивших их жизни.

— О, боже, Габи… Я так тебя люблю! — повторил Джоот души радуясь тому, что ему хватило смелости объясниться. Он ни о чем нежалел. И еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым. Даженеясное будущее не пугало его.

— И я люблю тебя, Джо, — снова сказала Габриэла, иДжо поразился происшедшей с ней перемене. За эти несколько секунд она сталасовсем взрослой — сильной, уверенной в себе женщиной. Габриэла прекраснопонимала, как опасно то, что произошло. Отныне им придется жить, ежедневно иежечасно рискуя всем, что у них, было, но даже это не могло ее остановить.

— Что мы теперь будем делать? — спокойно спросилаона, слегка отталкивая его, и Джо со вздохом присел на край скрипнувшего стола.

— Не знаю, — честно сказал он. — Нам обоимпонадобится время, чтобы что-то придумать.

Но и Джо, и Габриэле было ясно, что если их отношения зайдутдостаточно далеко, то рано или поздно им придется принимать решение. Габриэла,во всяком случае, и представить себе не могла, как она будет жить в монастыре,на каждом шагу обманывая мать-настоятельницу и сестер. Впрочем, повернуть назадбыло еще не поздно, нужно было только выбрать между монастырем и любовью, междуспокойной и мирной жизнью и неизвестностью. Сейчас они были словно Адам и Ева враю, и яблоко с древа познания было еще не тронуто, но они уже держализапретный плод в руках, любуясь его блестящей, тонкой кожицей. Искушение ужепроросло в них, и Габриэла знала, что если они поддадутся ему слишком легко, топогубят друг друга. Но Габриэла не стала противиться, когда Джо снова привлекее к себе и поцеловал — Можем мы встретиться где-нибудь в городе? —спросил он. — Нам нужно поговорить. Выпьем кофе, прогуляемся по парку,просто побудем в настоящем мире среди обычных людей.

— Не знаю. — Габриэла задумалась. — Ведь яеще не новициантка. Нам не разрешают даже выходить из монастыря.

— Конечно, — кивнул Джо. — Но ведь твоеположение — особенное. Ты прожила в монастыре почти всю жизнь. Неужели тебя немогут послать куда-нибудь с поручением? Я бы встретил тебя, где ты скажешь.

— Я подумаю об этом, — ответила Габриэла,чувствуя, как ее пробирает дрожь. За какие-нибудь полчаса весь ее мирперевернулся и встал с ног на голову, но она не спешила это исправить. Сознаниетого, что она еще может все прекратить, несколько успокаивало ее, хотя вглубине души Габриэла уже знала, что вряд ли это сделает.

Сейчас ей хотелось только одного — быть рядом с ним, и опоследствиях она почти не думала.