— И ты всё это видишь? — восхищенно спросила, понимая, что до этого я не особо понимала его слов о возможности рассмотреть магию.
— Да. Маг, — ткнув себя пальцем в грудь, усмехнулся Ян. — Забыла?
— Да, забыла, — фыркнула, отводя свой взгляд от насмешливого золота в его радужке, и поспешила добавить, — что тебе пора уходить.
Резко отстранившись, преодолевая сопротивление воды, отошла подальше от этого крайне опасного мужчины. Заговорил же зубы! Спасибо хоть не удерживал.
— Хм, так мне оставаться грязным? Какая ты бессердечная. — Тут же посетовал этот вредный принц, и моё сострадание поспешило рвануть ему навстречу, но я быстренько затолкала его назад.
— Магией как всегда почистишься. Фамильяр, — ткнула себя пальцем в грудь, перекривляя его самого, — забыл?
За что тут же получила особое внимание к своему бюсту, который там существует фактически номинально, и веселый смех, приятной волной укрывающий меня. Хм, волной, а ведь я до сих пор не замерзла, находясь в довольно свежей водичке. Даже более того — меня прямо таки тянуло заночевать в ней и никуда не ходить.
— Похоже, у меня появилась потребность соприкосновения со своей стихией, — задумчиво заключила вслух, рассматривая, как от пояса волосы белой кляксой плавают вокруг меня.
— Не стоит переживать, это не навсегда. Просто пустыня не самое подходящее для тебя место. — Успокоил меня Райян, за что тут же получил взгляд из разряда “ты ещё здесь?” и, посмеиваясь, выбрался из воды.
— Полотенце и сухие вещи рядом с хаосом из твоей одежды, — крикнул Ян после чего позволил себя поглотить папоротникам, а широкий лист кувшинки, довольно подгнивший стоит заметить, шлепнулся на берег не найдя своей цели.
Глава 23
* * *
День за днём мы продвигались к пункту нашего назначения. Забавно было наблюдать, что чем глубже мы забирались в пустыню Рахс, тем чаще на нашем пути возникали каменные пальцы гор, что прятали в своей хватке оазисы разных размеров. Правда, мы всегда останавливались в тех, что располагались в чашах плато, а их узкий вход мог найти только тот, кто уже не раз в них бывал.
Вспоминая некоторые из первых дней нашего путешествия, я честно приготовилась ко всему что угодно. Только случайно свалившийся на тропу горный лев заставлял задуматься об удаче нашего небольшого отряда, что уж говорить о моем полете в пропасть. Но как ни странно, всё проходило довольно гладко, если исключить небольшие моменты, например, когда Калим неожиданно выпустил стрелу в песок. Довольно массивное древко с глухим хлопком вошло в зыбкую почву, привлекая всеобщее внимание. Там что-то обиженно рыкнуло, и под моим удивленным взглядом оперение стрелы, торчавшее над песком, поспешило уползти подальше. В остальном же ни бандитов, ни каких-то монстров или хищников мы не встречали.
Зато посиделки у костра стали традиционными и по-домашнему уютными, чем сильно сплотили наши маленькие ряды и лишили общение официальности. К вечеру поговорить хотелось всем, ведь продвигаясь под палящими солнцами весь световой день, каждый стремился услышать не только свист ветра в ушах, но и обычную человеческую речь. Без забавных случаев тоже не обошлось и, конечно же, в них всегда принимал участие наш жеманный лекарь.
В одном из оазисов Линис умудрился выпасть из седла своей волькапы и бултыхнуться в пробегающую рядом реку. Правда поначалу я испугалась за сохранность худощавого парня, но когда Наима с непроницаемым лицом выловила нашего лекаря из воды и как котёнка за шкирку вытащила из реки удержать смех не смог никто. А когда Линис у костра поспешил развесить сушиться на натянутой между веток верёвке свой горячо любимый балахон, не доверив его магии, то чуть не подвесил Калима, вернувшегося с обхода и не ожидавшего ловушки внутри лагеря.
Так что, временами было очень даже весело, и я успешно, хоть на какое-то время, отвлекалась от всех трудностей, что свалились на меня. Но были вечера, как этот, когда мне хотелось побыть одной, погрустить по родным и близким, сглатывать в тишине горечь от осознания, что я больше не увижу дорогих мне людей. Даже маячившее на горизонте возможное безумие из-за появившейся у меня силы меркло на фоне тоски по дому. Говорят — время лечит, но я не верю в это. Оно лишь притупляет чувства, стирая из памяти дорогие моменты.
Стоя на укромной полянке в окружении и золотистых и зеленых листьев, я, запрокинув голову, ловила мягкие лучи ночного светила и слушала близкое журчание воды, разбавленное тихим жужжанием насекомых. Раздавшийся рядом хруст сухой ветки разогнал все мысли и заставил распахнуть глаза. Повернувшись на звук, немного удивлённо посмотрела на гостя.
Разрезая стайку жирных светлячков массивным телом, ко мне вышла Наима. Пристально разглядывая меня своими удивительными глазами, воительница подошла совсем близко заставляя запрокинуть голову и непроизвольно попятиться. Удивительно, как такой холодный оттенок голубого мог искриться теплом, вызывая доверие к этой большой женщине.
— Тебя долго не было, — пояснила своё появление воительница, вытягивая мускулистые руки по швам.
— Извини, что заставила волноваться, — поспешила спрятать тоску поглубже и улыбнулась воительнице. — Просто задумалась, да и место вот нашла очень красивое. Хотя, тут, куда не глянь, всё красивое.
Мы немного помолчали, при этом спокойно рассматривая друг друга. Я не чувствовала враждебности от наёмницы и потому спокойно отнеслась к задумчивому взгляду скользящему по мне.
— Это правда что ты лишилась всей семьи? — неожиданно спросила девушка, возвышаясь надо мной. Один светлячок пролетел совсем близко к её лицу, освещая едва заметный шрам на выбритом виске — если бы не немного скошенный полукруг тату я бы, наверное, так и не рассмотрела его.
Опустив голову, подумала, что момент для этого вопроса был не самый удачный, но она же не виновата в моей хандре.
— Да, и теперь я одна в этом мире, — не солгав ответила ей. Почему-то с ней хотелось быть откровенной, и дело даже не в печати, которая не позволит ей нас предать. И даже в не том факте, что за такой воительницей можно было спрятаться вместе с Гранди, если она, конечно, ляжет и втянет немного бока и голову. Просто было что-то такое, что невозможно объяснить словами. Вот есть люди, просто находясь рядом, с которыми ты уже чувствуешь себя не комфортно, а есть те, с кем тебе и помолчать приятно.
— Мой дядя все, что у меня осталось, — неожиданно разоткровенничалась Наима, и я посмотрела в её искрящиеся глаза, со странной надеждой наблюдающие за мной. — Но есть женщина, она очень нравится дяде, и я знаю, что она тоже не равнодушна к нему. Он как-то в шутку сказал, что пока не пристроит меня, не станет пытаться снова завести семью, иначе его любимая сестра вернётся из иного мира, и высечет его крапивой, прямо как раньше когда он злил её.
Хлопая глазами, я пыталась найти причину, почему она вдруг решила поведать о себе. Ведь до этого и она, и её дядя Калим, меньше всех рассказывали о своём прошлом.
