Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Что еще более примечательно, они ни разу не пожаловались на скуку. Бывали моменты, когда я скучала по «старой» жизни (сон в собственной спальне с полностью выключенным светом теперь казался роскошью), но я открыла для себя какую-то новую простоту, которая приносила неописуемое чувство свободы.
В течение последней недели мы пакуем свою жизнь в три чемодана, три рюкзака и три сумки на колесах, а все остальное – в бумажные пакеты: три уйдут на переработку отходов, два – на пожертвования и еще два с остатками еды – моей матери. Ей же достанется и горец, который Нора вырастила в детском саду в обрезанной коробке из-под сока.
Перед тем как уехать, мы в последний раз идем на прогулку в расположенный неподалеку природный заповедник. Как это обычно бывает, если обе девочки гуляют со мной, движемся мы небыстро: вокруг слишком много вещей, требующих их безраздельного внимания. Жучок, тянущий на спине другого жучка. Поваленное дерево, которое так и просит, чтобы на него залезли. Цепочка муравьев, пересекающих тропинку.
– Смотри, Нора! Муравьи объединились, чтобы дотащить еду до муравейника! – кричит Майя, присмотревшись к насекомым.
Однако Нора не обращает внимания, потому что занята поеданием кислицы – любимого детского лакомства среди съедобных растений. Я наблюдаю за ними, сидя на поросшем мхом пне и наслаждаясь каждым мгновением, а еще теплыми лучами послеполуденного солнца.
На обратном пути рядом с хижиной скаутов на дорожку выпрыгивает маленькая лягушка. Словно завзятый охотник, Майя без труда подхватывает ее одной рукой. Несколько минут девочки любуются находкой, после чего я предлагаю ее отпустить.
– Мы должны отпустить ее, Нора, – серьезным тоном убеждает младшую сестру Майя. – Ее место здесь, в лесу.
– Но я хочу, чтобы она жила с нами дома, – возражает Нора, чуть не плача.
– Все хорошо, Нора. Не расстраивайся. Мы закажем другую на Facebook.
Нора толком не знает, что такое Facebook, и уж тем более не догадывается, что там нельзя заказать живых лягушек, но это уже неважно. Слова старшей сестры ее успокаивают, и мы успешно завершаем прогулку, согреваемые вечерним солнцем и осознанием того, что наступило лето.
Через несколько дней школа Майи проводит в здании местной церкви торжественное собрание по поводу окончания учебного года. Скамейки украшены фиолетовыми люпинами и буклетами со стихами и песнями, восхваляющими природу, лето и вызывающими мысленные образы цветущих лугов, нанизанной на травинки земляники и только-только выпущенных на летние пастбища коров. Некоторые из этих песен десятки лет назад я сама пела на таких же церемониях в своей школе. Одна из них – «Песня босых ног» – повествует именно о том, на что намекает название, – о радостной беготне по траве босиком. В своей традиционной речи директор школы, помимо прочего, затрагивает и эту тему.
– Вы слишком долго кутались в теплую одежду, и ваши ноги в ботинках истосковались по свободе, – говорит она, обращаясь к восьми десяткам учеников. – Пора разуться и побегать босиком. Пообещайте, что непременно это сделаете!
Думаю, ей не придется просить их дважды.
После церемонии мы отправляемся к моей матери готовиться к нашему с Майей отлету в Кируну, назначенному на тот же вечер. В прошлой жизни, до детей, я была организованной. Все планировала заранее и составляла контрольные списки. Я была из тех редких (и, если честно, порой раздражающих) гостей, которые приходят на праздники раньше времени. А сейчас, за несколько часов до полета, я сидела и размышляла о том, стоит ли обрезать ручку у зубной щетки, как делают некоторые туристы-экстремалы для уменьшения веса снаряжения, или выложить из рюкзака свой дезодорант, чтобы освободить место для любимой плюшевой игрушки Майи – потрепанного кота по имени Пелле. В итоге я отказываюсь от обеих идей и вместо этого выкладываю из рюкзака свой теплый шерстяной комплект нижнего белья и еще пару запасных предметов одежды. Время покажет, разумное это было решение или нет.
К вещам в рюкзаке присоединяется и любимое бабушкино ожерелье – простая серебряная цепочка с кулоном в форме сердца, которую она носила каждый день, а я бережно хранила все три года после ее смерти. Когда она умерла, я хотела развеять ее прах в горах Лапландии – в том месте, которое они с дедушкой очень любили и куда не раз приезжали вместе. Но в похоронном бюро мне сказали, что по шведским законам это невозможно. Тогда я решила захоронить ее ожерелье где-нибудь в Лапландии – надеясь, что правильное место подскажет интуиция, – чтобы часть farmor всегда оставалась в горах.
Если, конечно, мы до них доберемся. В шесть часов вечера в пятницу, вскоре после начала первого этапа нашего пути – до Стокгольма – переговоры по поводу трудовых контрактов между Скандинавскими авиалиниями и профсоюзом пилотов срываются, и пилоты решают объявить забастовку. При этом многие рейсы этой авиакомпании, включая второй отрезок нашего пути, отменяются, отчего во всех аэропортах страны начинают скапливаться недовольные пассажиры. Прождав два часа в очереди к стойке обслуживания клиентов, мы можем рассчитывать лишь на номер в посредственном отеле возле аэропорта, но никакой возможности добраться до Лапландии в обозримом будущем у нас нет. Милая женщина за стойкой Скандинавских авиалиний бронирует для нас места на первом рейсе в воскресенье, но предупреждает, что забастовка к тому моменту может не закончиться.
Проглотив горечь разочарования и дождавшись, пока Майя уснет, я начинаю лихорадочно перебирать альтернативные способы добраться до пункта назначения. Все места на самолетах других авиакомпаний уже распроданы, но есть еще один способ добраться туда – тот, которым всегда пользовались мои бабушка и дедушка: ночной поезд. Первоначально я отказалась от него ради экономии времени, но в свете забастовки двадцать с лишним часов пути казались более перспективным вариантом. Места остались только в вагоне, допускающем проезд с животными, но сейчас мне уже все равно – лишь бы добраться до места.
Майя таким поворотом событий ничуть не разочарована – даже наоборот. Поезд для нее – гораздо большая экзотика, чем самолет, а ночевка в поезде сделает приключение более интересным. Каждое купе спального вагона вмещает шестерых пассажиров, и, как только я рискнула понадеяться, что мы с Майей будем одни, к нам присоединяются две студентки с большими рюкзаками. За минуту до отправления поезда в проеме двери появляется еще одна девушка. Она одета, как туристка, а ее волосы, частично покрашенные в бледно-голубой цвет, завязаны небрежным узлом.
– Надеюсь, вы знаете, что сюда пускают с животными, – слегка нерешительно произносит она, прежде чем запустить в купе своего спутника. – Это Сандор.
Сандор оказывается помесью бульмастифа, ротвейлера и бордер-колли с шерстью цвета охры и размером с трехмесячного теленка. Никто не прыгает от радости при мысли о ночевке в компании этого зверя, но пес очень быстро покоряет нас своим спокойным нравом и покладистостью. Его не менее милой хозяйке Филиппе всего пятнадцать лет, и она едет одна на север, чтобы отправиться в поход с друзьями. Поскольку в поезде нет Wi-Fi и нельзя спрятаться за экранами, мы начинаем общаться, и вскоре Майя уже учит трех девушек своей любимой карточной игре.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
