Глава 1
Очнулся Жека, лёжа в постели, головой на подушке, на настоящей кровати. Сам в пижаме, по ощущениям, вроде бы, полностью… заглянул под одеяло — в штанах, только правая нога голая, а на бедре какая-то светло-серая медицинская ерунда с кнопочками и даже есть маленький экранчик. Под ерундой зудит, тянет и немного болит. Да! Его же туда проткнул шпагой этот псих! Интересно, где он? Жека огляделся в помещении. Небольшая каюта, две кровати, вторая стоит пустая, между ними тумбочка. Две двери, одна напротив, другая сбоку.
Та, что напротив, открылась, медик вкатил каталку вперёд рыжими вихрами над изголовьем. Остальное получилось разглядеть, когда доктор подкатил это к пустующей кровати, перекантовал. Жека сказал, — здравствуйте.
Медик, не оборачиваясь, ответил, — и тебе того же.
Показал на двери сбоку, — умывальник и туалет там. Тапочки под кроватью.
— А как же я на больной ноге? — Возмутился Жека.
Доктор от каталки отстегнул некое приспособление, поставил у Жекиной кровати, — это костыль. Настроится сам, разберёшься. Только этого, — он кивнул на рыжее недоразумение, — пока им не бей, пожалуйста. Прибор дорогой, и давай я его сначала вылечу, хорошо?
— Да ладно, — ответил Жека солидно и перешёл к другому вопросу, — а есть дадут?
Доктор сказал, — Жадина, дай парням перекусить.
В стенке над тумбочкой разошлись створки, в ячейке стояли два стакана с чем-то белым и тарелка с бутербродами. Жадина тилинькнул и прогудел. — Привет, Стар. Это вам с Брутом на двоих. До обеда чтоб не канючили!
Жека сел на кровати, вынул угощение, поставил на тумбочку, сказал, — хорошо, Жадина, спасибо. А когда обед?
— Когда я скажу, — ответил робот, — далеко не отходите.
Снова тилинькнуло, створки сошлись. Доктор сказал, — у вас два дня пастельный режим, балдейте, а мне некогда, — и покатил тележку на выход.
Жека занялся детальным разглядыванием Джона. Он тоже в пижаме, такая же медицинская фигня с кнопочками и экранчиком на левом плече. Спит или делает вид.
В животе заурчало, Жека взял стакан, бутерброд. Белое оказалось чем-то молочным и фруктовым, со вкусом закусил белого хлеба с ветчиной…
— Вот обязательно так чавкать?! — Возмутился Джонни, не открывая глаз.
Жека не удостоил его ответом, есть занятие получше бесед с ушибленными и проколотыми кадетами.
Джон не выдержал, — нет, это невозможно! — сел на кровати, взял стакан, потянулся за бутербродом… ойкнул и принялся орудовать одной рукой. Проворчал с набитым ртом, — хорошо, хоть не правую…
Жека помотал физиономией. — Да ты спасибо скажи, что вообще ещё живой!
— Не буду я тебе говорить спасибо, — буркнул Джон.
— Скажи хоть, нафига… — Жека положил бутерброд на тарелку, поставил стакан и, потрясая растопыренными пальцами, прохрипел. — Нахрена вообще ты это устроил?!!!
— А вот ты не понимаешь! — Зло проговорил Джон. — Кто меня бил из-за своего мелкого?! И наговорил, что я подглядывал за девочками, а меня потом за это выгнали из скаутов?! И мне пришлось перейти в другую школу!
— А ты разве не подглядывал? — Переспросил Жека. — Ну, сам же был виноват!
— Вот! — Джон показал на него пальцем. — Тебя же убить мало! Ты всё равно не слушаешь никого!
— Ну и кого там было слушать? — Скривился Жека, — ясно же…
— Это твой Тоша подглядывал за теми дурами — вздумалось идиоткам недалеко от лагеря искупаться в речке голышом… — глухо заговорил Джон.
Жека вскинулся возражать, Джон остановил его взглядом… столько в нём было горечи!
— Они сами попросили меня покараулить, и я согласился… дебил! Смотрю, мелкий какой-то шасть в кусты, вытащил его за ухо. Он орать начал, тут ты с Ленкой идёшь. Я слова не успел сказать! Ты же крутой, сволочь! Защитник идиоток и мелких уродов!
— Антоша мой братик! — Сердито сказал Жека.
— Вот именно! Плевать тебе было на меня, кто там виноват! — Проговорил Джон глухо. Лег на койку, отвернулся к стене, плечи задрожали, голос сорвался. — Тебе и сейчас наплевать… Мне оставалось только тебя убить… за всё! Попытаться… Или самому погибнуть… чем постоянно видеть твою рожу… и не знать, что с тобой делать…
