Книга Практическая романтика - Оксана Алексеева

Его номер я так ни у кого и не спросила. Не придумала, как бы смогла это желание внятно объяснить. Тем более отрезало, когда узнала, что буквально все друзья уже предложили Герману помощь, но он принял только от Раевского — заявил, что тому все равно в этот бизнес погружаться придется, так пусть сейчас привыкает к тошноте, потом пойдет легче. А теперь что сказать? Что я тоже типа… с помощью?

Я все-таки рациональный человек. И хоть жалела, что мы с Германом разошлись так нелепо и со взаимными обидами, которые сейчас ему вовсе не нужны, но со временем смогла убедить себя, что это судьба вмешалась. Да-да, потому что он мне отчетливо нравился. Еще немного — еще буквально один поцелуй или разговор наподобие тех, что всегда между нами происходили — и все, влюбленность до отупения Верочки. Герман, быть может, теперь в моих глазах и заслуживал влюбленности, но я нашла сотню аргументов против такого развития событий, и всего единственный аргумент за.

В последний день было грустно прощаться. Как-то уж совсем незаметно мне все эти товарищи перестали быть чужими. И, возможно, не только со мной происходило то же самое. Верочка стояла с щенячьими глазами и поглядывала на Кристину, однако не выдержал Мишель:

— Так в клуб-то идем? Отметим конец этого бессмысленного трудового лета! Ура, товарищи!

— Ура! — запищали близняшки.

И Вера вмиг ожила, но, глянув на меня, вдруг решила, что откажусь, и начала убеждать:

— Ульяна, ты чего? Мы такой расчет получили! Стоит хотя бы раз посетить элитный клуб.

А я и не думала сопротивляться, через секунду с улыбкой кивнула. На самом деле я просто рассчитывала, что компания вытащит туда и Германа — и выйдет так, что я как будто не участвовала и не навязывалась, но там просто гляну, нормально ли он себя ощущает без моих извинений.

Но судьба у меня такая же рациональная, как и я сама. Приведя себя в самый симпатичный вид и припершись с сестрой в ночной клуб, я несколько часов кряду глохла от музыки, которую сложно было назвать музыкой, слепла от освещения, которое можно вообразить только в качестве галлюцинаций шизофреника, а Герман так и не пришел. Слышала, Кристина что-то говорила о том, что он отказался, а я же считала впустую потраченные часы и деньги. Посматривала на Анатоля — и делала вывод, какой же он идиот. Или он просто не прошел тот же эволюционный путь, что его сотоварищи? Или просто я им научилась прощать недостатки? Но в сравнении с остальными он мне казался каким-то неандертальцем. А после того, как схватил меня и попытался утащить на танцпол, так чуть не нарвался на скандал.

Не знаю, чего точно я ждала. Может, когда сильно подвыпивший Мишель предложит:

— Слушайте, а может, сейчас к Герману завалим? Два часа ночи, в самый раз! Не мог же он за такое короткое время окончательно превратиться из человека в бизнесмена.

Но Юра пресек:

— Нельзя. Сегодня же Марка Александровича домой перевели, нельзя беспокоить.

Компания тут же приняла этот аргумент и вновь начала веселиться, а я окончательно поставила крест на этой ночи. Ну и к лучшему. Спасибо, судьба, ты просто с хладнокровной жестокостью не даешь мне ни единого шанса оступиться! Что б я без тебя делала?

С началом учебного года настроение выравнивалось, все-таки я совсем немного и есть зануда. Некоторые новые друзья чуть-чуть правы.

Четвертого сентября я влетела на любимую кафедру с красной папкой в руках и криком:

— Галина Петровна, вы будете поражены! Я в отчете еще и предложения по развитию накидала! Кстати, а можно мне на последнем курсе писать диплом по этой теме?

Осчастливленная заведующая выхватила у меня папку, открыла с видом гениального ученого, пролистала введение — я так и знала, что его всегда пролистывают! А на третьей странице застыла, вернулась назад, снова на третью и вновь застыла. Перевела взгляд на меня, не меняя позы:

— Васнецова, что за дичь?

— В смысле? — я даже терминологии не удивилась, очень не подходящей пожилой и интеллигентной женщине.

Потому наклонилась сама и с удивлением лицезрела какую-то чушь в виде формул, где одни и те же три цифры пересчитывались то в динамике, то в, мать их, долях. Такой простецкий «экономический анализ» я бы и в третьем классе смогла усложнить. Медленно перевела рассеянный взгляд на лицо Галины Петровны в поисках ответа, потом сверху стопки на ее столе разглядела папку — тоже красную и с красивой надписью «Васнецова Вера Сергеевна». Схватила, зарычав так громко, что лаборантка возле стеллажа сжалась. Еще даже не дойдя до третьей страницы, я уже знала, какую именно Сергеевну начну убивать.

Но Галина Петровна и сама поняла, вдруг расхохотавшись:

— Вон оно что! А я-то удивлялась, как же такой талантище не разглядела! Сверху оставила — решила, всем преподавателям ваших профпредметов покажу, пусть тоже поудивляются, какой Вера Васнецова отчет о практике составила. Не рычи, не рычи, Васнецова, а то ты на обезумевшего мопса похожа. Но раз ты оказалась настолько нерасторопной, чтобы важный документ из рук выпустить, — она ткнула пальцем на папку, — то придется еще поработать и переписать. Это ж все равно, если бы Раевские взяли все свои программы развития и Кернам их под нос подсунули, а потом удивлялись, как же жизнь несправедлива. Улавливаешь урок жизни? Хотя и замечу, что первый отчет был прекрасен, хоть девять из десяти твоих предложений экономически нецелесообразны на этой стадии разработки, а SWOT-анализ вообще ты чисто для самолюбования вставила — мы же его только в этом году проходить будем.