Свадьба была организована в последнюю минуту: все было рассчитано на то, чтобы Иэн смог получить вид на жительство, и большинство членов его семьи не смогли себе позволить купить авиабилеты. Приехали моя вторая сестра Джулия с мужем и брат Иэна Джимми. Джон не приехал, потому что занимался для ExxonMobil оценкой уровня безопасности в какой-то жаркой опасной пустыне, а у Робби не получилось отпроситься с работы. Но Джимми удалось прилететь из Англии в последний момент, и теперь он сражался с костюмом, который мы купили ему в торговом центре за несколько дней до мероприятия.
Шарм Иэна, его чувство юмора, простота, привлекательная внешность и «акцент, лучше, чем у Шона Коннери» покорили мою маму сразу. На предсвадебном ужине, донимаемый вопросами мамы и моих сестер по поводу бывших любовников принцессы Дианы и брака Кейт Миддлтон с принцем Уильямом, Иэн произнес:
– Знаете что, леди? Хотите услышать, кто у них там лучше всех? Так я вам скажу, кто там самый приятный человек. Принц Чарльз!
Этой истории я еще не слышала.
– Уверена, я знала бы, если бы тебе довелось охранять принца Чарльза! – сказала я.
Мои мама и сестры замерли, как три статуи, склонившись к Иэну и подперев подбородки кулаками. Мы сидели в отдельном кабинете в «Кэпитал-Гриле», дорогом стейк-хаусе, расположенном на территории «Плазы». Встав из-за стола, Иэн неторопливо пересек комнату и отломил себе еще один кусок хлеба.
– Я охранял врача королевской семьи. Повсюду ходил за ним с его гигантским красным рюкзаком, в котором он носил все свои медицинские припасы. День был длинный, и принц Чарльз присутствовал на множестве мероприятий и церемоний. Еда, шампанское, куча народу.
Вновь сев за стол, Иэн взял свою рюмку с водкой и повернулся к моей маме и сестрам.
– В общем, в один прекрасный момент принц Чарльз, должно быть, заметил меня и подумал, какого черта я здесь делаю. В конце концов мы закончили с программой на этот день и вернулись в его замок. Мы с доктором отправились в небольшую боковую комнатку отдохнуть. Однако не прошло и тридцати секунд, как в нее вошел не кто иной, как сам принц Чарльз. – Иэн заговорил в нос, имитируя королевское произношение: – Простите, что беспокою, но я заметил, что вы повсюду ходили за мной с огромным красным рюкзаком!
– Ну, – продолжил Иэн свой рассказ, – доктор выпрямился и ответил: «Я капитан такой-то. Я – военврач, а это – капрал Уилсон. Его работа – помогать мне и носить медицинское оборудование, которое может понадобиться в случае возникновения чрезвычайной ситуации».
Иэн сделал большой глоток.
– Принц Чарльз произнес: «Ооохххх! Просто восхитительно! Вы не против, если я взгляну, что там у вас за оборудование?»
– Доктор побелел как мел, – продолжал Иэн. – Его глаза забегали так, словно он собирался броситься наутек. Он расстегивал рюкзак так медленно, что мы с принцем Чарльзом обменялись удивленными взглядами. А затем мы увидели, что поверх медицинских припасов в рюкзаке лежали две бутылки очень дорогого шампанского, которые старый доктор-клептоман стащил во время одного из мероприятий.
Иэн выудил из кармана сигареты.
– Доктор залился краской. А я подумал, что моей военной карьере пришел конец. Только представьте! Мы, черт возьми, умыкнули королевский шампусик! Но нет!
Иэн помахал пальцем.
– Сложив руки за спиной, принц Чарльз преспокойно заглянул внутрь, а затем повернулся к нам. Секунду он смотрел на нас, после чего произнес: «Очень хорошо, джентльмены. Полагаю, если возникает необходимость экстренной медицинской помощи, это может весьма пригодиться. Благодарю вас и доброй ночи».
Мои сестры совсем по-девичьи захихикали. Мама смеялась так, что у нее на глазах выступили слезы, которые она начала вытирать платком.
– Джуди, – обратился к ней Иэн. – Вы не против выйти со мной покурить?
Выходя с ним из кабинета, мама оглянулась через плечо, улыбнувшись мне с такой гордостью, словно я была самой счастливой женщиной на свете.
Мой папа, Джек, бывший военный летчик, принял Иэна с такой теплотой и серьезностью, словно тот был ему сыном. Они часто бродили по ферме вдвоем, обсуждая древние битвы, знаменитых военачальников, международные конфликты, оружие и работу телохранителя. Раз в месяц они ходили на стрельбище посоревноваться в меткости, после чего отправлялись в кафе «Панера», где Иэн по настоянию папы обедал супом в хлебном горшочке. Для Иэна, который потерял своего собственного папу еще подростком и чья мама умерла незадолго до его возвращения из Ирака, все было так, словно он нашел себе не только жену, но и новых родителей.
* * *
Иэну легко удалось осуществить преобразования в себе. Он объявил наш уголок Канзаса лучшим местом на Земле и говорил о нем с такой искренней любовью, с какой большинство людей высказываются лишь о месте своего рождения. Все в Медоуларке, кто изнывал от жары знойным летом и мерз суровой зимой, кому всю жизнь говорили, что они живут в одном из самых скучных мест в мире, – все они после встречи с Иэном уходили в приподнятом настроении. Потому что этот объездивший полмира остроумный британец считал их родной городок Медоуларк, которого они всегда втайне немного стыдились, самым лучшим местом из всех, в которых ему довелось побывать за все время своих многочисленных путешествий.
* * *
В конце концов мы с Иэном переехали в дом, расположенный в десяти минутах езды от фермы моих родителей, в новом районе Медоуларка под названием Чистые Ручьи, отстроенный на месте бывшего пастбища, где я в школьные времена посещала тайные пивные вечеринки под открытым небом. Мы успели осмотреть, наверное, три десятка домов, однако Иэн точно знал, что ему нужно. Он выбрал необычный дом, у которого был огромный нижний этаж с открытой планировкой. Этот дом напоминал ему перестроенный под жилье старый английский амбар, который Иэн когда-то мечтал купить. Из окон верхнего этажа открывался вид на пасущиеся стада коров абердин-ангусской породы и на покрытый водорослями пруд, куда часто прилетала цапля, чтобы постоять на одной ноге в тени гигантского платана. Чуть дальше виднелись большие, но безвкусные деревянные дома, более или менее похожие на наш, а еще конюшня, силосная башня, пологие холмы и расстилающийся западный горизонт.
Для Иэна это была любовь с первого взгляда.
Особенно его радовал тот факт, что у всех домов, строившихся на так называемой «Аллее торнадо» – территории, более всего подверженной этому стихийному бедствию, – были подвалы, чего в Англии почти не встречалось. Он устроил в нашем подвале свой собственный маленький паб, оборудовав его экраном с кинопроектором, столом для игры в пул и напоминавшим по форме букву «г» угловым столом для всех своих компьютеров. Там всегда было темно, прохладно, тихо и безопасно. Подвал пах сигаретами и лакрицей, а еще газировкой и алкоголем, пролитыми на стулья.
Иэн сказал мне, что здесь все будет по-другому. У него будет свой дом, о котором он сможет заботиться, и здешнее непривычное для него спокойствие заставит его выходить в большой мир, чтобы гулять, беседовать, ужинать и встречаться с людьми. В результате у него просто не останется времени на навязчивые мысли и воспоминания, заставлявшие его замыкаться в себе.
