— Бабуль, ты смотришь, будто прощаешься, — заметила вдруг сидевшая рядом со мной Настя. Она все еще была бледновата после пережитого, под глазами залегли тени, но это делало донюшку только еще красивее. Я не без удовольствия вспомнила, как на нее при выписке смотрели молодые ординаторы в больнице. Будет у Настюши и муж нормальный, и семья. Обожглась она на гаденыше, ну так в нашем роду никто дважды одну ошибку не делает. Сумеет еще правильно выбрать себе мужчину.
Я снова улыбнулась и своим мыслям, и правнучке одновременно:
— Да засиделась я чего-то на одном месте, зажилась. Пора и в путь.
— Бабуль, ну ты чего?! — встревожилась правнучка.
— Да ничего, донюшка. А вот только ты меня послушай и запомни. Смерти нет, я это теперь знаю верно. Мы просто встаем и идем дальше. Туда, где интереснее, нужнее и радостнее. А потому и плакать тут незачем и бояться нечего, разве что скучать можно немного по дорогому человеку. Но в меру! Потому что еще обязательно встретимся…
Поздно вечером, когда семья осталась внизу за столом — дети все никак не могли наговориться, давно мы так всем кланом не собирались, — я тихонечко поднялась к себе на мансарду, не торопясь приняла душ, оделась во все чистое, достала новое платье, тапочки, косынку, положила возле кровати и прилегла.
Сон слетел с потолка легко, как перышко. Только закрыла глаза — и серый перламутровый туман закрутил, унес меня вдаль, как маленькую лодку по волнам. До свидания, детки. До свидания.
— Бера! Бера! Лада моя, да что с тобой?! Отче, что делать-то?! В уезд! К доктору!
Я почувствовала, как меня схватили на руки и уже было потащили куда-то. Встрепенулась и открыла глаза:
— Веж! Стой, полоумный! Все нормально со мной!
— Да где ж нормально! — раскричался перепуганный муж, продолжая тискать меня. — Упала как мертвая и даже не дышала! Круг святой, Бера, я чуть сам не умер, не смей меня так пугать!
— Веж, ну что за паника, не дышала, скажешь тоже, — я сделала невинно-хитрое лицо. — Просто немного переволновалась. В моем положении бывает такая реакция на сильное волнение, это нормально.
— Чего тут нормального? Какое еще положе…
Веж замер с открытым ртом, глядя на меня неверящими глазами. А я вспомнила слова бесстыжего духа Бера и улыбнулась мужу счастливой улыбкой, под одобрительный смех отца Симеона и матушки Ваяны.
— От то дило, — радостно захлопала в ладоши жена священника. — От то правильно! Диты — это счастье!
— Обвенчаю вас завтра же, — решительно постановил отче. — И не спорьте.
И тут, наконец, разморозился ошарашенный новостью Вежеслав. Он вдруг захохотал, закружил меня на руках по поляне, что-то ликующе вопя, а потом едва не налетел на священника:
— Не завтра! Сегодня! Сейчас! И сразу в город! В столицу! К лучшим врачам! Специалистам!
— Эй, а меня ты спросил? — немного возмутилась я. — Хочу ли я в ту столицу?
— Родишь ребенка, и вернемся сюда, если захочешь! — решительно заявил мой слегка успокоившийся муж, даже и не подумавший отпустить меня с рук. — Выкупим хоть все Захребетье, отстроим усадьбу, заведем хозяйство — все, что душа твоя пожелает! Теперь все будет, как ты хочешь, родная!
