— Можно подумать, что ты меня остановишь. Рука Эйдриана оказалась у нее под юбкой.
— Ты послушная или непослушная служанка своего господина? От этого многое зависит.
— Все зависит от того, кому я должна повиноваться.
— Мне.
Она шаловливо улыбнулась и обвила его шею руками.
— Если только ты пообещаешь не рассказывать об этом хозяину.
Эйдриан сжал ладонями мягкие ягодицы.
— Это будет наш секрет, любовь моя. Но ты тоже не рассказывай своему мужу. — Он прикрыл глаза, и у него вырвался стон. — Господи, Эмма!..
Она замерла и прошептала:
— Нам надо бояться не моего мужа. Эйдриан, отпусти меня. В дверях кто-то стоит. Нас увидели.
— А… Кто это?
— Не знаю. Разве это важно? Нельзя, чтобы увидели, как мы забавляемся в сарае.
Они отодвинулись друг от друга. Эйдриан выругался себе под нос, а Эмма ужасно смутилась.
В сарай вошел немолодой мужчина с вилами в руках.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я Робин Тернер, сторож. Могу быть вам чем-нибудь полезен?
Эйдриан рывком поднял Эмму на ноги.
— Видите ли, это моя жена, и мы…
— А-а, новые слуги? — догадался седой сторож и сочувственно посмотрел на них. — Нелегко начинать здесь служить, а потом ничего, обвыкнетесь. Главное — прилично выглядеть, когда повстречаете герцога. Сейчас вернулся его наследник, и от нас потребуют стараться изо всех сил.
— Спасибо, сэр, вы очень добры. — Эйдриан заслонил собой Эмму, чтобы она могла одернуть юбку и стряхнуть соломинки с платья. — Я в долгу не останусь.
— А теперь вам лучше уйти и заняться работой. Я еще не так стар, чтобы не помнить… Но точно уж, уходите. Я ничего не скажу хозяину.
И он действительно ничего не сказал, даже когда двумя часами позже был призван к герцогу, чтобы обсудить, какие починки нужно произвести в надворных постройках, и его представили лорду и леди Вулвертон.
Эйдриан и его новый надежный союзник Тернер весьма убедительно сделали вид, что не знают друг друга. Но когда сторож повернулся, чтобы уйти из зала, Эмма весело ему подмигнула. У Эйдриана аж челюсть отвисла, а Тернер едва не врезался в стену.
Герцог удивленно засмеялся:
— Что происходит?
— Мы с Эммой с утра пораньше осматривали охотничий домик, — уклончиво ответил Эйдриан, не сводя глаз с жены. — Вы ведь сами хотели, чтобы мы занялись хозяйством?
— Знаешь, чего я хочу, прежде чем умру? — спросил герцог с лукавым блеском в глазах. — Пойдем-ка со мной. Я изложу тебе мою последнюю просьбу, Эйдриан.
Вечером, когда Эйдриан лежал в постели рядом с женой, она никак не могла успокоиться и без конца ворочалась на огромной кровати еще времен королевы Анны. Наконец он спросил:
— Что с тобой? Тебя что-то волнует?
Она выглянула из-под одеяла и, в свою очередь, спросила:
— А тебя?
Он прижался к ней, положив руку ей на бедро. Ему нравилось спать, обнимая Эмму, словно он охранял ее своим телом.
— О чем ты?
— Я про последнее желание твоего отца, — с тревогой ответила она. — Это что-то секретное, и ты дал слово молчать?
— Нет.
Он потерся подбородком о ее щеку. Тело Эммы звало к себе, позвоночник изгибался под его ладонью, кожа была нежная, как сливки. Она ждала. И он тоже ждал с улыбкой на губах.
Казалось, что он ждал этого момента с того дня, как убежал из Скарфилда.
Сейчас он стал сильнее, а его единственная слабость — это женщина, которую он обнимает.
Вдруг эта женщина отстранилась от него и твердым голосом произнесла:
— Ты собираешься лежать и улыбаться всю ночь или дашь мне ответ?
— Он хочет, чтобы мы подарили ему внука до того, как он умрет. Он такой упрямый, что не оставит нас в покое, пока мы не выполним его просьбу.
— Понятно, — задумчиво сказала Эмма. — И что ты ему ответил?
Эйдриан прокашлялся.
— Я заверил его, что мы со своей стороны не уклоняемся от выполнения святого долга герцога.
— Неужели ты его в этом заверил? — со смехом в голосе прошептала Эмма.
— Да, но подробности я ему, конечно, не сообщил. Она провела рукой по его гибкой, мускулистой спине.
— Герцог всегда выполняет свои обещания.
Он завладел ее ртом.
— Я всего лишь сын герцога. Ты предлагаешь, чтобы мы не теряли времени даром, пока я не стал герцогом?
Он не успел и глазом моргнуть, как она оказалась лежащей на нем.
— Практика, — заявила она с насмешливой улыбкой. — Много часов практики… нет, дней и ночей старания и усердия.
— Моя прилежная жена, — пробормотал он. Бедра у него приподнялись, и она едва не упала, но его крепкие руки удержали ее.
Она медленно опускалась на него, ощущая, как его плоть разрастается в ней.
— Эйдриан…
Таким образом, будущие герцог и герцогиня Скарфилд приступили к выполнению самой важной из своих обязанностей. Эйдриан заявил, что надо упорно практиковаться, чтобы получить хороший результат, и что эти занятия должны быть достаточно долгими. Он также сослался на слова жены о том, что от мелочей и деталей зависит очень многое.
Маленькому наследному герцогу нужны для компании братья и сестры, а Эмма так любила заботиться о других. Эйдриан был благодарен защищающим ее братьям, которые сберегли Эмму для него, пока он не нашел ее, а она не нашла его.
Она наклонилась вперед, и розовые кончики сосков защекотали ему грудь. Она целовала его — как сладостны ее поцелуи! — а он все глубже погружался в нее.
— Если это долг… — он закрыл глаза и застонал, — то я готов умереть, исполняя его.
Она выпрямила спину, ее прекрасное тело трепетало от наслаждения.
— Я люблю тебя, — сказала она. — И я буду любить наших детей…
— Я люблю тебя, Эмма. — Он сцепил руки у нее на бедрах и достиг пика восторга.
Кого они смогут зачать? Сына. Дочь. Что сейчас управляет ими: долг или желание? Ему не важно, лишь бы его утонченный диктатор — любимая жена управляла всеми ими.
Через минуту их сомкнутые тела смогли разъединиться.
— В конце концов, — прошептала Эмма, — все кончается семьей. А ты породнился с одной из самых…
— …верных и любящих семей в Англии? — закончил за нее Эйдриан.
Она улыбнулась:
— Я вообще-то собиралась сказать — порочных. Он смотрел на нее, и в его глазах было столько любви, что казалось, она сейчас выплеснется наружу.
