— Правда? — недоверчиво спросил Магнус.
— Да, — Ари развел руки. — Ничего не смог придумать, поэтому стал каждый месяц давать деревенским по золотой монете, чтобы покупали еду для бедных и нуждающихся.
— Неужели? — недоверчиво воскликнул Грегори. А Джеффри удивленно покачал головой.
— Правда-правда! И все это из-за щедрости Убу Маре! Разве это не замечательно!
— Поразительно! — ответил Род, чувствуя холодок на спине.
— Так оно и есть! Но она уже шесть месяцев не приходит, только шлет вместо себя Ягу и Аксона. Не сомневаюсь, что они приносят ее золото, потому что они тоже покупают у меня камни, которые делают музыку.
— О! — напряжение становилось все сильнее. — Так это ты делаешь удивительные камни, которые издают чудесные звуки? Мы их слышали у тебя во дворе.
— Да, они мои, — расцвел Ари. — Это мои самые последние. Каждый раз я создаю новую музыку: мне нравится изобретать новые формы, — тут он внезапно нахмурился. — Но не те, какие заказывает мне Убу Маре, нет. Это ужасные камни, они издают скрежет и звон и слова, которые не имеют смысла. У них даже нет рифмы!
— Ужасно, — поддакнул Род. — Мне кажется, мы несколько таких слышали. Где они находят такие звуки?
Ари пожал плечами.
— Там же, где я нахожу свои, — в сердце.
— Но какое у них может быть сердце? — воскликнула Корделия.
Ари опечалено повернулся к ней.
— Девушка, девушка! Разве пристало судить соседей? Нет-нет! Если их вкусы и обычаи отличаются от моих, кто я, чтобы говорить, что они неправы, а я прав?
— Ты тот, кто делает эти камни, — напомнил Род.
Ари удивленно посмотрел на него.
— Неужели ты считаешь, что у меня есть право судить?
— Несомненно, — заявила Гвен, — а также у тебя есть и обязанности.
— Обязанности? — Ари, совершенно растерявшись, посмотрел на нее.
— Ответственность, — объяснил Род. — Ты должен всегда понимать, что могут сделать с созданными тобой вещами.
— Но ведь эти музыкальные камни — всего лишь развлечение!
— Я начинаю подозревать, что ничего не может быть «всего лишь развлечением», — твердо сказал Род. — Ты должен был задуматься, добрый человек Ари, какие последствия могут иметь твои изобретения.
— Какие последствия может иметь музыка? — удивленно спросил Ари.
Род глубоко вдохнул.
— Мы видели, как молодые люди уходят от родителей, убегают от работы и ничего не делают, только слушают музыку камней.
— Вот-вот, — подхватил Грегори, — а еще плывут вниз по реке с твоими камнями, едят лотос, лежат и мечтают.
— Наши ровесники всегда в смятении, хотя мы это тщательно скрываем, — мягко сказала Корделия. — И это смятение только усиливается словами, сопровождающими музыку.
— Не может быть!
Один за другим гости поведали хозяину, что видели, когда шли сюда от Раннимеда. Он был поражен, услышав о ходячих мертвецах, и пришел в настоящий ужас от рассказа о бичующихся. Наконец они закончили, но Ари все сидел с посеревшим лицом и шептал:
— Не нужно. Больше не нужно! Какие ужасные вещи я натворил! Нет, никогда больше не буду делать музыкальные камни!
— Наоборот, ты должен сотворить новые камни, — приказала Гвен с материнской строгостью, которая привлекает все внимание любого слушателя. — Раз испортил, должен и исправить.
— Как я смогу исправить музыку?
— Гармонией! — воскликнул Грегори.
— Верно! — глаза Магнуса заблестели. — Возьми самые красивые слова и дай им самую прекрасную мелодию, какую сможешь сочинить!
Но Ари покачал головой.
— Как может сладкая музыка излечить израненную душу?
— Конечно, может! — возразила Корделия, а Гвен мягко положила ладонь на руку Арн.
— Если диссонанс опечалил сердца, гармония их излечит.
Взгляд Ари утратил сосредоточенность.
— Возможно…
— Нет, невозможно!
Все повернулись. В дверях на фоне сумерек четко выделялись две фигуры, и более низкая, женщина, прошипела:
— Кто вы такие, что настраиваете Ари против наших желаний?
Гвен поднялась, и только Род видел, как она рассержена.
— А кто вы такие, что хотите доброго и мягкого человека сделать своим рабом?
— Мы Яга и Аксон, — выкрикнула карга, — и мы его купили!
Род заметил, что Магнус зашел за более высокого пришельца, поставив Грегори за собой, а Джеффри обошел его с другой стороны.
— Ну уж нет! — воскликнул шокированный Ари. — Вы покупали мою музыку, но не меня!
— Тебя — душой и телом! — старуха шагнула вперед на свет, глаза ее горели злобой. — Ты наш, Ари, и ты оплачен вперед! Кто это хочет отнять тебя у нас?
— Я, Гвендолен Гэллоуглас, — ледяным тоном ответила Гвен, — и я пришла, чтобы изменить участь, которую вы предназначили людям!
Не успела она закончить, как фигура Яги вспыхнула пламенем.
Аксона, высокого колдуна, опоясал круг необыкновенно яркого света. Колдун закричал, потом упал без сознания, словно ему копьем пробило позвоночник.
Но Яга только злобно захихикала, и пламя, окружившее ее, погасло.
— Глупцы! Разве вы не поняли, что именно этого я и искала всю свою жизнь? Быть окруженной злом, как я наполнена им. Нет, получай сама!
Гвен закричала и конвульсивно задергалась: что-то вспыхнуло у нее внутри. Яга завопила от радости и повернулась к Роду. Сквозь него пронеслась волна жгучей боли, парализовав все его тело.
Но тут и сама Яга закричала, схватившись руками за голову, и повернулась к Магнусу. Старая колдунья со стоном шагнула к нему.
— Перестань! Перестань немедленно!
Магнус пошатнулся, губы его задрожали; но он крепко держал Грегори за руку, и взгляд его не утратил решимости.
Глаза Корделии сузились, и она очень спокойно подошла к ведьме и коснулась ее виска. Яга застыла, а боль внутри Рода и Гвен сразу исчезла, как будто их дочь повернула выключатель. Качаясь, цепляясь друг за друга, они приготовились к новому нападению…
Но тут к Яге подошел Ари. Он что-то мял в руках и одни плавным движением приложил это что-то к ее лбу.
Это был камень.
Взгляд ведьмы утратил сосредоточенность, лицо обмякло, стало каким-то удивленным. И она упала.
Джеффри подхватил ее и опустил рядом с колдуном, которого сторожил.
— Они умерли? — с тревогой спросил Ари.
— Нет, — заверил его Джеффри, — хотя и заслужили.
