— Спасибо, — легла обратно.
Главное, ее мальчик жив. Да, это самое главное. Главнее всего на свете. Современная медицина творит чудеса. Вон, пятьсот граммовых выхаживают и ничего, вырастают обычными здоровыми людьми. Доктор права, надо, во что бы то ни стало, сохранить молоко. О грудном вскармливании читала много статей. Оно действительно панацея для новорожденного. Вдруг до ушей Алисы донесся вибро-сигнал телефона, который лежал на тумбочке. Она скорее схватила телефон, взгляд тотчас вспыхнул, но и быстро потух. Это Галя. От Игоря по-прежнему ничего. И телефон его по-прежнему заблокирован.
Спустя час Алиса все-таки поднялась. Нечего разлеживаться. После побоев Влада бывало гораздо хуже, а уж роды. Все рано или поздно через это проходят.
На следующий день бедняжка вся извелась в ожидании обхода. Хотелось уже узнать, как ее мальчик провел ночь. Как он себя чувствует. И когда доктор пришла, Алиса аж всплакнула.
— Я вам вчера что говорила? — посмотрела на пациентку сердито. — Не накручивать себя. И что в итоге?
— Как он?
— Ночь прошла спокойно. После обеда за вами придет сестра и проводит в отделение реанимации. Побудете с сыном, познакомитесь. Пообщаетесь.
И очередные часы томительного ожидания. Как назло, время до обеда тянулось безобразно долго. Алиса уже не знала, куда себя деть. А после обеда, который еле-еле впихнула в себя, пришла медсестра. Путь до отделения показался тоже долгим, потом ее заставили надеть специальный халат, шапочку, маску, бахилы и только тогда впустили. В помещении находилось шесть оборудованных кувезов. Три из них были заняты. У Алисы от такого зрелища сердце сжалось, настолько стало жаль этих крошек. Но где же ее крошка?
Сестра указала на центральный кувез:
— Ваш. Через пятнадцать минут приду. Ничего не трогать, только общаться. Ясно?
— Да, хорошо.
Алиса на ватных ногах подошла к кувезу, заглянула внутрь, и слезы побежали по щекам. Там лежал ее маленький волчонок. Такой крохотный, в шапочке, ручки были сжаты в кулачки, глазки закрыты марлевой повязкой.
— Приве-е-е-ет, — произнесла сквозь слезы, — мой маленький боец. Ты ведь боец? Наверняка будешь в своего папу. А он знаешь какой? Все преграды снесет, но добьется своего. И наорет еще на всех, чтобы не переставали бояться, — потом продышалась немного, — мы скоро встретимся. Ты только не сдавайся. Лавровы и Волковы не сдаются.
Он иногда хмурился, чмокал губками, а разок даже разжал кулачок.
Жаль, что пятнадцать минут пролетели так быстро. Но Алиса ощутила покой. Ее мальчик обязательно будет в порядке, обязательно! А она станет для него самой лучшей мамой, о какой только может мечтать ребенок. Хотелось бы верить, что и Игорь пожелает стать лучшим отцом.
Алиса покинула отделение реанимации в состоянии умиротворения. Впервые ей было настолько легко и хорошо. Да, малышу еще предстоит побороться, предстоит окрепнуть, но для этого он должен чувствовать ее поддержку и любовь. Так что, весь негатив долой. И не страшно, если они останутся вдвоем. Не пропадут.
Так потекло время. Алиса каждый день посещала реанимацию, а сегодня ее мальчика должен осмотреть неонатолог, проверить зрение, слух. И снова часы ожидания, нервов. За три дня состояние малыша улучшилось, врач даже предположила, что к концу недели его смогут снять с искусственной вентиляции легких и перевести в отделение интенсивной терапии.
— Добрый день, Алиса Викторовна, — в палату вошла детский врач. Наконец-то!
— Добрый день, — сразу все отложила.
— Я осмотрела вашего карапуза. Глазки в норме, никаких внешних патологий нет, но сами понимаете, зрение у новорожденных никакое, поэтому вам придется планово посещать окулиста после выписки. Также провели аудио логический скрининг. Правое ушко в норме, а вот левое. В общем, тест не прошло. Говорить о каких-то конкретных проблемах мы не можем, но с учетом того, что вы в зоне риска именно послуху и зрению, опять же, придется посетить специалистов и провести более тщательное обследование.
Как странно, вроде и осмотрели малыша, а толком ничего не понятно. Все позже, все потом… Неужели проблемы со слухом? Да и со зрением до конца неясно.
И еще несколько дней прошли. Прошли в сомнениях, переживаниях, несмотря на положительную динамику. Алиса старалась держаться, благо, Галя не бросала, навещала. Но все равно было морально тяжело, одиноко. Снова начало пугать будущее, потому Алиса гнала мысли о будущем прочь, не хотелось заглядывать туда, где все настолько пространно. А спустя два дня доктор все-таки пригласила специалиста, чтобы провести дополнительный тест на слух. Увы, нейро сенсорная тугоухость в левом ушке подтвердилась. Как объяснил врач, скорее всего дело в патологии слухового нерва, вызванного теми самыми препаратами, которые принимала Алиса.
— Но вы не опускайте руки, — попыталась ее успокоить неонатолог. — Теперь вы сможете взяться за лечение как можно раньше.
— Отоларинголог сказал, нейросенсорная туго ухоть необратима, разве что потом нужно будет подобрать правильный слуховой аппарат.
— Даже и так. В остальном малыш здоров.
— А зрение? По-прежнему непонятно, что с ним.
— Окулиста мы тоже приглашали. Да, нужно будет контролировать зрение, обязательно посещать доктора, но на данном этапе никаких нарушений не выявлено. Алиса, вы расклеились. Это не есть хорошо. Все эти дни держались молодцом. И ваш сын идет на поправку семимильными шагами, в весе значительно прибавил, дышит уже сам. Разве это не стоит того, чтобы радоваться? Берите себя в руки.
— Хорошо, постараюсь.
— Не старайтесь, сделайте. Ребенок прекрасно чувствует настроение матери.
— Да, конечно. Но сегодня мне нужно выплакаться, — слезы уже вовсю просились наружу.
— Ладно, но только сегодня. Договорились?
На что она кивнула.
И когда доктор покинула палату, Алиса позволила себе разрыдаться. Неонатолог все верно сказала, бесспорно. Но от этого не легче. Так больно и горько за свою крошку, которая только-только появилась на свет. Алиса подошла к окну, посмотрела вниз, а там какой-то счастливый отец написал на асфальте слова благодарности жене за дочку. А толпа родственников запустила шарики, и сейчас активно махали руками новоявленной мамочке. Глядя на это, слезы полились пуще прежнего. Почему же она всегда одна? За какие такие грехи или ошибки? Дверь в палату тем временем открылась. Наверно обед принесли. Но голос, прозвучавший мгновением позже, заставил вздрогнуть и затаить дыхание.
— Привет, барашка.
Не веря своим ушам, не чувствуя под собой опоры, Алиса развернулась. На пороге стоял ее любимый волк. Осунувшийся, с темными кругами под глазами, непривычной щетиной.
Алиса даже не поняла, как подбежала к нему, как бросилась на шею и залила воротник футболки слезами.
— Тебя выпустили? — пробубнила в плечо. — Все закончилось?
