Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Отсюда она могла разглядывать картину. Трудолюбивые узбекские пионеры работали на хлопковом поле под палящим солнцем… Впрочем, им осталось работать не так уж долго, скоро опытный реставратор снимет с картины верхний слой, чтобы расчистить автопортрет Слепневой, и от пионеров останется только воспоминание.
В этот момент дверь приемной открылась, и на пороге появился озабоченный Мясников в сопровождении нескольких человек из службы безопасности.
«Может быть, все-таки отдать ему браслет? — подумала Надежда. — Все же картина принадлежит ему…»
— Извините, Надежда Николаевна, — нетерпеливо бросил ей Мясников. — Судя по всему, Георгий Шмелев действительно сбежал, так что нам сейчас придется заниматься его поисками. Так что, если у вас нет ко мне никаких срочных дел…
— Да я и сама уже хотела уйти, — заспешила Надежда. — У меня тоже времени мало!.. Кот некормленный, и муж скоро с работы придет…
«Шиш я отдам тебе браслет! — подумала она, выходя из приемной. — Надо же, когда я ему открыла глаза на его вероломных сотрудников, он меня внимательно слушал и на ус мотал, а как получил свое — так выставил за дверь… Ну ладно, отдам браслет Нинке, он ведь по справедливости ей принадлежит».
Она уже не вспоминала о домашних делах, на которые сослалась в приемной Мясникова. Домашние дела — они на то и домашние, что никуда не денутся. Однако ей очень не понравился внимательный взгляд Сергея. С подозрением он на нее посмотрел — мол, всякого можно от этой тетки ожидать, и на месте Мясникова он бы Надежду без наблюдения одну не оставил и просто так не отпустил.
«Ты — не Мясников и вряд ли им станешь», — злорадно подумала Надежда и проскользнула к выходу.
«Спокойствие… — уговаривала себя она, бочком пробираясь по коридору, — только спокойствие. Так, где у них тут камеры?»
Она удачно миновала одну, затем, как заправский преступник, дождалась, когда камера над входом повернется в другую сторону, и выскользнула наружу. Никто ее не остановил, и Надежда скорым шагом пошла прочь от офиса Мясникова, прижимая к боку карман, в котором лежал замшевый потертый мешочек с браслетом.
«Вы уж, господин Мясников, как-нибудь сами со своим сотрудником разберитесь, — она подавила попытку оглянуться, чтобы не вызвать подозрений, — а браслетик-то я приберу… Это — вещь наследственная, Нинкиной бабушке принадлежала, Нинке ее и отдам. А вам только покажи, потом не допросишься. Начнется разбирательство — чья картина, да чей офис, подключите вы свой юридический отдел — только и видела Нинка браслетик тот! Судиться с вами никто не посмеет. Вы, может, себе его и не возьмете, но передадите торжественно в музей! Набегут телевизионщики с камерами, журналисты интервью брать станут — отчего не распиариться за чужой счет? Нет, отдам я его наследнице, а там уж будем решать, что дальше делать».
Надежда завернула за угол, прошла два квартала и только потом села во вторую по счету остановившуюся машину, которая и подвезла ее к Нининому дому.
На пятый этаж Надежда взлетела единым духом, даже не запыхалась. Она подняла руку к звонку, но тут заметила, что дверь приоткрыта. Вот так номер… Внутренний голос кричал ей, чтобы ни в коем случае не входила в квартиру — мало ли что… Надежда вытащила мобильный телефон, чтобы позвонить Нине, и увидела мертвый дисплей. Ну, так и есть, забыла поставить вчера телефон на зарядку! Теперь даже полицию не вызвать… Хотя насчет полиции Надежда погорячилась — наверняка Нинка, эта растяпа, просто забыла запереть дверь.
Надежда вспомнила, в каком виде они с Люсей застали Нину в прошлый раз, и забеспокоилась.
— Нина! — крикнула она, приоткрыв дверь. — Ты дома?
Разумеется, никто не отозвался. Но это ни о чем не говорило — в этой квартирке, как в лесу, никто не услышит.
Надежда потопталась на пороге и, оглянувшись по сторонам, вошла в прихожую. Там был относительный порядок — вешалка на месте, обувь не разбросана, грязных следов на полу нет.
Надежда подумала, не взять ли с собой для самообороны старый зонтик, что стоял в углу. Судя по внешнему виду, он вполне мог принадлежать Нининой бабушке, винтажная вещь. Но зонтик был такой пыльный, что Надежда брезгливо бросила его обратно в угол. Она пошла по коридору вперед, время от времени выкрикивая: «Нина, ты где? Нина, у тебя дверь не закрыта…»
Никто не отзывался, и Надежде стало жутко. Голос ее против воли слабел, и она даже остановилась, потому что ноги вдруг стали ватными. Мелькнула мысль развернуться и бежать из этой сумасшедшей квартирки прочь, как можно быстрее. Но Надежда сжала зубы и пошла вперед. В конце концов, надо выяснить, что же случилось с Ниной. И где-то в квартире должен быть телефон…
Может, Нина в спальне? Заснула, потеряла сознание? Как они шли в спальню в прошлый раз? Кажется, нужно свернуть налево. А если прямо пойти, то будет гостиная, а не доходя до нее — кухня.
Надежда свернула было налево и даже остановилась перед плотно закрытой дверью спальни. И тут оробела. Мало ли чем могут заниматься люди за закрытой дверью спальни? И ничего не значит, что сейчас день, раз дверь закрыта — значит, входить нельзя.
Здравый смысл подсказывал ей, что тут совершенно не тот случай, что не в том Нинка состоянии, чтобы с мужем любовью заниматься, он и ночью-то спит в другой комнате, но хорошее воспитание взяло верх, и Надежда не стала даже стучать в дверь.
Она решила поискать Нину в гостиной или на кухне, а если и там никого нету, то положить браслет в тайник в мастерской. Как его открыть, уж она сообразит, раз Люська сообразила. А то не дело это — разгуливать по чужой квартире в отсутствие хозяев, еще воровкой объявят, а если еще и браслет при ней найдут, не миновать неприятностей.
Надежда двинулась вперед по коридору, намереваясь свернуть в какую-то из дверей, чтобы попасть в мастерскую, как вдруг из гостиной выскочил человек и едва не сбил ее с ног.
— Георгий! — испуганно вскрикнула Надежда. — Что вы тут делаете?
— А вы? — тут же спросил он хриплым голосом.
Надежда пригляделась к Нининому мужу. Вроде бы видела она его всего пару раз, но запомнила хорошо. Невысокий, с виду хлипкий, узкоплечий, но это только на первый взгляд. А как присмотришься, то видишь, что в этом человеке есть сила. Незнакомая сила и недобрая. А если еще посмотрит пронзительно, то и вовсе страшновато делается, взглядом просвечивает, что твой рентгеновский аппарат.
Но сейчас Георгий выглядел не так страшно. Был он какой-то нервный, суетливый, глаза бегали.
— Я здесь вообще-то у себя дома, — сказал он, отвечая, надо полагать, на недоверчивый взгляд Надежды. — А вы?
«Врешь ты все, — подумала она, — это Нинин дом, а ты тут сбоку припека. У тебя своего ничего нет, даже паспорт чужой».
Однако она решила пока не заедаться.
— Я Нину пришла навестить, — произнесла она, — а у вас дверь нараспашку. Думала, может, ей плохо, вот и вошла. Где Нина?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
