«Может, проблема с переводом денег», – не желая сбиваться с рабочего настроя, подумала она и убрала телефон обратно в сумку. Рука коснулась пухлого конверта. Что это?
В конверте лежал диктофон, и это вызвало любопытство и удивление. Вернувшись в кухню, задаваясь вопросом, как он мог к ней попасть, Катя приготовила чай и лишь затем села на диван и нажала кнопку. Она не ожидала услышать разговор Ольги и Андрея, слова вырвались, закружили над столом и полетели обратно, больно жаля. Не в силах слушать дальше, Катя выключила диктофон, встала и выбросила его в мусорное ведро. Руки задрожали, и пришлось обнять себя за плечи, чтобы хоть немного прийти в себя. Нет, она не хотела бы знать, кто и за сколько готов ее продать, но иногда полезно познакомиться с правдой.
«Андрей, это всего лишь деньги… Они не сделают тебя счастливым».
Переодевшись в старенькую футболку и джинсы, собрав часть волос на затылке, Катя сгребла на участке мусор в кучу и сложила его в металлическую бочку. Вернувшись в дом, она еще несколько раз перечитала сообщение Федора и поняла, что не может не ответить.
«Добрый день. Я работаю за городом, позвоню немного позже». Это же легкий и непринужденный ответ, он никогда не расскажет о том, как тяжело находиться столь далеко от отеля «Тасман» и Федора Дмитриевича Мелихова.
Но связь опять барахлила, взяв телефон, Катя тяжело вздохнула, открыла дверь и направилась к яблоне.
– Катя!
Обернувшись, она увидела Федора и замерла. Он не мог знать, где ее искать…
– А я как раз отвечала на ваше сообщение.
– И что отвечали?
– Я обещала позвонить немного позже.
– Мне подождать?
– Не надо.
Катя улыбнулась, и Федор закрыл за собой калитку и уверенным шагом пошел по дорожке.
Очень хотелось сделать шаг навстречу, но нахлынувшие чувства остановили. Как же она соскучилась и по этому спокойному выражению лица, и по открытому лбу, и по внимательному взгляду карих глаз…
Что ж, мобильник в ближайшее время не понадобится, и Катя убрала его в задний карман джинсов.
– Далеко же вы уехали от меня, – тихо сказал Федор, когда между ними практически не осталось расстояния. – Это ваш дом?
– Да, я собираюсь привести в порядок участок, давно об этом мечтала. – Катя поняла, что ее голос дрогнул, но исправить это уже было нельзя. – А о чем вы хотели со мной поговорить?
– Наверное, о главном. Ничего не могу с собой поделать, несколько дней назад вы сделали меня лучше. И это лучшее теперь не дает мне спокойно жить. – Федор протянул руку, коснулся плеча Кати, ее шеи, щеки. Из наспех сделанной прически выпала прядь, и ветер тихонько приподнял ее и опустил. – Не могу без тебя, – устало сказал Федор, осторожно убирая прядь за ухо. – Не могу. Пусто и плохо без тебя.
– А окимоно? Не пробовали с ними разговаривать?
– Пробовал, не помогает. И с вазами тоже пробовал, и тоже мимо.
Катя улыбнулась еще раз и наклонила голову, так, чтобы щека оказалась в его ладони.
– Я тут тоже немного разговаривала с теплицей и яблоней. И тоже мимо.
Федор притянул Катю к себе, его руки скользнули на талию, поднялись выше и опустились. Ему нравилось ловить в ее глазах радость, угадывать в них те чувства, в которых он так нуждался. Она доверчиво смотрела на него, проводя пальцем по пуговицам его рубашки. Губы то сжимались, то разжимались, и уже не было сил терпеть, но Матвей Глинников просил закончить историю, и Федор привез в Бронницы то, что должно было поставить последнюю точку.
Александра Образцова так и не пришла за бриллиантом, а она наверняка знала, что хранится на дне корабля. Драгоценный камень не должен был пропасть в таком случае, он должен был достаться Щербакову Сергею Кузьмичу.
«Но, поборов в себе уважение к моему труду, он должен разбить данный макет…»
А значит, он теперь принадлежит Кате. Федор сунул руку в карман пиджака и улыбнулся, он искал корабль, и он его нашел, он мечтал разгадать тайну шкатулки, и он ее разгадал, но бриллиант перейдет к тому, кому он был предназначен. Матвей Глинников оставил на этот счет четкое распоряжение.
– Я должен отдать то, что принадлежит тебе. – Федор вынул из кармана завернутую в пожелтевшую бумагу коробочку и положил ее на стол.
– А можно я потом посмотрю? – спросила Катя, не желая выбираться из объятий.
– Конечно, можно. Это совершенно неспешное дело, вполне подождет тебя еще пару сотен лет.
Наклонив голову, Федор поцеловал Катю один раз, второй, третий… Она обвила его шею руками и сильнее прижалась, не желая расставаться ни на минуту.
– Катюшка ты моя, – прошептал он.
* * *
Глеб развалился на стойке ресепшена и подпер щеку кулаком, глядя на блондинку. «Теперь, когда моя волшебная сила на нуле, я уже не могу быть плохим, может, прогуляемся сегодня вечером туда, где потемнее…» – мысленно протянул он.
– Вы что-то хотели? – спросила девушка, подходя ближе.
