— Все идет по плану, Че, — произнес Альтус. — Маршал расстроен опалой и считает меня единственным другом. Точнее, союзником. Я делаю все в точности как вы говорили — напоминаю о временах мятежа, когда мы действовали по одну сторону, подчеркиваю, что мы двое — единственные выжившие заговорщики. Он охотно обращается к тем временам, сожалеет, что его бывший маршал, Люс Ашер, изменил королеве с ее служанкой. Он считает, что лучше бы герцог Ашер остался любовником королевы. Тогда Гретана была бы сейчас спокойнее и не привела бы в постель островитянина. Он сожалеет, что сам полез в ее постель. Сейчас он ей опостылел и боится, как бы она не убрала его со двора окончательно.
— Прекрасно, милорд! Вы отлично справились. Следующее задание. Подведите нашего маршала к мысли, что сделанное единожды можно повторить.
— О чем вы?
— Подумайте.
— Че… Не надо так шутить.
— Я не шучу. Посейте в голове Горация мысль, что правление на троне можно сменить еще раз.
— И на кого же?! Наследные принцы принесены в жертву. Следующая по линии наследования — безмозглая девчонка Келитана, нельзя же думать всерьез о том, чтобы сделать ее королевой!
Келитане захотелось дать пинка лорду казначею Альтусу. Безмозглая девчонка, надо же. Сам дурак. Но сделать ее королевой — и впрямь дурацкая идея. Неуловимый голос незнакомца ответил:
— Об этом вам и следует побеседовать с нашим другом Горацием. Пусть он поделится с вами идеями, кто бы мог стать правителем вместо Гретаны. Пусть перебирает кандидатуры, оценивает каждого. Делайте это вместе с ним — подсказывайте, выбирайте, оценивайте. Но не останавливайтесь на каком-либо решении без согласования со мной. Докладывайте мне все, что он будет говорить. И ждите следующих распоряжений.
Казначей хмыкнул.
— Как скажете. Но зачем вам это надо? В прошлом году вы сами предложили Гретану вместо Отона. Вернее, не вы, а тот первый Че. Но вы же как муравьи, мыслите едино. Солдаты одной матки. Зачем вам понадобилось переигрывать сейчас?
— Много воды утекло с тех пор, друг Альтус. А в воде плавали трупы. Ничто не застывает навечно. Все меняется. Придерживаться сценария, утратившего актуальность, — стратегия проигравших. Есть фактор неопределенности. И его нельзя сбрасывать со счетов. Поэтому я даю вам распоряжения постепенно. Исходная ситуация меняется. Прежде чем сделать шаг, надо исследовать почву.
— Благодарю, что раскрываете передо мной логику Ун-Чу-Лай. Ваш предшественник не говорил подобных вещей.
— Мой предшественник не разбирался в подобных вещах. У него несколько иная специализация. И, лорд Альтус, больше не произносите имени, которое вы только что произнесли. Забудьте его.
— Как скажете, Че. Скажите, Че… Если Гретана изберет меня следующей жертвой Иртел, вы сумеете защитить меня?.. Это в ваших силах?
— Те, кого я запретил вам называть, так же бессильны перед богами, как любой смертный. Но в наших силах узнать или просчитать намерения Гретаны. Если она наметит вас, вы получите обещанное покровительство. Как получали в перевороте Гретаны, Потопе и Сожжении.
— Благодарю, Че, — проникновенно молвил казначей. — Я счастлив служить.
Воцарилось молчание. Затем Келитана расслышала бормотание казначея и шаги. Она бросилась обратно за пьедестал статуи, где сидел Лайдон. Через минуту Альтус прошел мимо них по коридору медленной грузной походкой. Принцесса и бастард сидели неподвижно еще несколько минут, дожидаясь шагов второго собеседника, загадочного Че. Но они так и не прозвучали. Келитана попыталась еще раз вынырнуть в коридор, но Лайдон удержал ее за руку и сам высунулся на разведку.
— Никого, миледи, — шепнул он. — Идемте.
Он протянул Келитане руку, она взяла ее и вылезла из-за пьедестала. Беглецы вошли в палату, где только что состоялся странный разговор. Лайдон быстро прошагал к сквозному выходу из палаты, ведя принцессу за собой. Та крутила головой, словно надеялась обнаружить следы лорда Альтуса и его таинственного собеседника. Но лишь груды мусора виднелись на полу в тусклом свете факелов в коридоре.
Беглецы пробрались к черному ходу для прислуги.
— Кто идет? — остановила их стража.
— По поручению Ее Величества, — высокомерно ответил Лайдон. — Лупанарий.
— А не маловаты ли вы для лупанария и поручений, милорд? — хохотнул один из часовых.
— Возможно, Ее Величество изволит объяснить вам, солдат, не маловат ли я. Возможно, просто повесит вас за то, что задержали ее курьеров глупыми шутками. Или отдаст Иртел в следующее новолуние.
Стражники вздрогнули и развели алебарды. Один не удержался, чтобы сделать рукой знак, отгоняющий нечистую силу.
— Хорошего вечера, ребята. Не гуляйте близко к берегу, — не удержался от ехидцы Лайдон.
Беглецы выскочили за ворота дворца и бросились на конюшни.
— Ты такой находчивый! — восхитилась Келитана. — Ну почему ты бастард, Лай? Я хочу за тебя замуж!
— Аккуратнее, Ваше Высочество!
Лайдон подхватил принцессу под руку и обвел вокруг лужи, сделав вид, что не расслышал ее слов. Они зашли на конюшню. Лайдон оседлал двух курьерских лошадей — самой выносливой, приспособленной к долгой скачке породы. Навьючил их запасами воды и овса: беглецам предстоял долгий путь по выжженой пустоши без воды и без укрытия. Потому в конюшне всегда пополнялся запас бурдюков с водой и мешков с овсом для курьерских переходов.
Они запрыгнули в седла, выехали за ворота конюшни. У ворот крепостной стены повторилась та же сцена, что на выходе из дворца, с лупанарием, шуткой насчет возраста курьеров и угрозой Лайдона, что королева отдаст стражников Иртел. Как и солдаты внутренней стражи, эти солдаты тоже сделали знак, отгоняющий нечистую силу, и выпустили лже-курьеров. Подковы лошадей неровно стучали по свежей кладке мостовой, пока беглецы удалялись от королевского дворца.
* * *
Всю ночь они скакали во весь опор на юг по голой земле, где не росла даже трава. Лишь звезды освещали им путь в безлунную ночь. Незадолго до раннего летнего рассвета Келитана велела остановиться и напоить лошадей.
— Надо было взять одну лошадь, — вздохнула принцесса. — Мы с тобой малого веса, лошадь выдержала бы нас двоих. И поить одну лошадь было бы проще.
Про себя Келитана подумала, что вдвоем на одной лошади они сидели бы совсем близко друг к другу и Лайдону было бы некуда сбежать от ее прикосновений. Похоже, бастарду тоже это пришло в голову, потому что он ничего не ответил.
Беглецы отдохнули, дали отдохнуть лошадям, размяли ноги. Келитана рассказала Лайдону очередные придворные байки, а он ей — несколько анекдотов, расхожих на территории Гевазийского Плато — юго-западной части Ремидеи. Небо начало светлеть, и они вновь двинулись в путь, чтобы до полуденной жары оставить позади как можно больше выжженной земли.
Когда солнце разгорелось ярче, они споили лошадям остатки воды и наконец подкрепились сами. Ночью обоим кусок не лез в горло. В полдень лошади перешли на шаг, а затем беглецы и вовсе слезли с них и пошли рядом, чтобы дать передышку. И снова они принялись веселить друг дружку забавными выходками. Келитана сваляла прямо на ходу из кожаного мешка подобие тюрбана и нахлобучила Лайдону на голову.
