Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– На запад, на востоке бурелом, и мы там не пройдем.
Выживет ли мой брат Владимир, размышлял Всеволод, скача на коне по узкой заснеженной тропе, спасется ли он? Я ведь за него перед отцом ответ держать буду. Что ж, Бог милостив – может, и Владимир выживет. Ну ничего, я еще скрещу мечи с погаными степняками. Сейчас главное – выжить, чтобы вновь биться.
Смерть Романа Ингварьевича
Наутро немногие выжившие воины вместе с князем коломенским Романом Ингварьевичем построились для боя. Владимирские полки были обескровлены, и становилось понятным, что мнимая победа обернулась горьким поражением. Владимир Юрьевич подскакал к Роману Ингварьевичу.
Лицо князя Владимира было изуродовано страшным шрамом, который он получил меньше суток назад.
– Роман Ингварьевич, сколько у тебя сил?
Роман Ингварьевич осмотрел своих людей. Меньше трех сотен воинов. Выжившие после вчерашнего боя, сомкнув щиты, ждали неминуемой смерти.
– Несколько сотен, князь, – ответил Роман Ингварьевич.
Князь Владимир Юрьевич посмотрел в сторону, откуда должны были прийти монголы.
– Наши силы ослаблены, лучшие воины убиты, а это были только передовые силы врагов. Ты был прав, князь Роман Ингварьевич, когда говорил, что надо отступать и собирать все силы для борьбы.
– Послушай, князь Владимир, здесь заканчивается моя отчина, – произнес князь Роман Ингварьевич. – Здесь заканчивается моя земля. Я останусь тут и на какое-то время сдержу врагов. Уводи оставшихся людей. Все равно кто-то должен остаться здесь и задержать монголов. Видно, это моя участь!
Князь Владимир Юрьевич с сожалением посмотрел на дальнего родича, затем спешился и обнял его:
– Спаси Господь тебя, Роман Ингварьевич! Ты жизнью своей не жертвуй, подержи монголов до полудня и отходи.
Роман Ингварьевич тоже посмотрел в сторону, откуда должны были прийти враги. До полудня сдержать монголов! Это и будет стоить мне жизни.
В это время к князьям Владимиру и Роману подъехал воевода Еремей Глебович.
– Княже, – обратился воевода к Владимиру Юрьевичу, – твой брат Всеволод Юрьевич отступил со своими воинами, ты тоже отходи! Я придержу монголов!
– Еремей Глебович, не жертвуй людьми и жизнью. Я стану насмерть, – произнес Роман Ингварьевич, – здесь заканчивается земля моего рода – здесь я и приму смерть.
Воевода бросил взгляд на людей Романа Ингварьевича и покачал головой:
– Нет, князь, ты и часа не продержишься. Я стану тут же с пятью сотнями и буду вместе с тобой сдерживать монголов. Отходи, князь Владимир!
– Так куда же идти – к отцу? Куда людей вести? Мы опозорились!
– Веди во Владимир, там от них хоть польза будет. В Москве, в уделе своем, ты ворогов не сдержишь, – ответил воевода Еремей Глебович.
Князь Владимир не стал озвучивать свои мысли, но решил отойти именно в Москву, чтобы не предстать перед глазами своего отца.
Большая часть ратников покидала поле боя, и лишь восемьсот человек остались, чтобы принять смерть.
Рать монголов медленно двигалась на застывших русских воинов. Роман Ингварьевич и Еремей Глебович, стоявшие в первых рядах, переглянулись между собой.
– За Русь! – закричали одновременно князь Роман Ингварьевич и воевода Еремей Глебович и бросились на врагов.
Монгольские воины не ожидали такой предсмертной храбрости от горстки воинов. Люди князя Романа Ингварьевича и воеводы Еремея Глебовича были окружены со всех сторон, и теперь даже если бы они захотели отступить, то не смогли бы.
Роман Ингварьевич отчаянно рубился с монголами, невзирая на раны и на то, что у него вообще не осталось надежды. Казалось, что можно сейчас вот взять и сдаться и таким путем сохранить себе жизнь, но князь не хотел этого и предпочел принять смерть в бою.
Еремей Глебович, увидев, что князь Роман Ингварьевич опустился на землю, прорубленный вражьей саблей, посмотрел на небо. Нет, не выстоять им до полудня. Нет, не выстоять.
– Православные! – обратился воевода к воинам, когда вороги отхлынули. – Мы уже не сможем выжить, но, из последних сил цепляясь за жизнь и сохраняя ее, мы сможем помочь нашим братьям, нашим соотечественникам, которые отходят, чтобы вновь сражаться, и дать им возможность победить! Берегите свои жизни, и пусть их ценой мы купим победу! Нет, не сегодня, но с нашей смертью Русь не исчезнет. Вновь поднимут богатыри свои мечи и вступят в отчаянный бой!
Вновь и вновь налетали монгольские всадники на русских воинов и вновь и вновь вынуждены были отступать.
Время давно перевалило за полдень, а несколько сотен храбрецов все стояли и стояли в заснеженном поле и сдерживали монгольскую рать. Лишь поздно вечером, когда стало совсем темно, свежие силы монгольского воинства смяли русских воинов. В этой последней схватке возле Коломны и нашел свой конец воевода Еремей Глебович.
Демид Твердиславович и хан Батый
Сильный ветер бросал снег в лица монгольским всадникам, которые волею случая ехали против ветра. Бывший боярин Демид Твердиславович получил приказ прибыть к хану Батыю, и теперь вместо того, чтобы, как все, ехать против ветра, он скакал, а ветер дул ему в спину.
Ну и зима, грустно думал Демид Твердиславович. Кажется, что сама природа против иноплеменников. Впрочем, голова у бывшего боярина была занята куда более насущными заботами. Его дочь Елена и супруга шли словно полонянки, и лишь то, что их постоянно кормили, отличало их от тех, кого взяли с боем. Ни жена, ни дочь с боярином не разговаривали. Елена презирала его, а Ирина кляла. Зато они живы! Пусть я не стал князем, но сохранил им жизнь, а так убили бы их, а перед этим осрамили бы.
Подъезжая к хану Батыю, бывший боярин поморщился. Сейчас ему опять придется ползать в ногах коня этого басурманина.
Завидев хана и его приближенных, Демид Твердиславович слез с коня и, опустившись на колени, дотронулся головой до грязи, которая образовывалась после того, как по снегу проехали сотни коней.
Хан Батый сразу заметил Демида и поднял руку. Все его приближенные остановились.
– Демид, вставай, хитрый лис, – недоброжелательно произнес хан Батый.
Демид поднял голову, а после и сам поднялся на ноги. Чтобы не получить удар плетью за несоблюдение какого-либо обычая, боярин Демид старался всячески угождать хану. Нет, не из страха перед болью, а потому что, когда плеть коснулась его впервые, он понял, что потерял свое боярское достоинство. Батый приказал его ударить плетью за то, что Демид неправильно предположил. Не было с Евпатием Коловратом никакой черниговской дружины.
– О великий царь и хан, я раболепно смотрю на твою тень и ожидаю твоего указания.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
