— Богдан…
— Палач, — коротко ответил Хан. Заметил, как я побледнела, и положил мне руку на колено. — Ева, я бы стал дружить с ублюдком?
— Они… они же пытают. Насилуют… черт, Хан!
— Есть разные люди, Ева. Богдан предпочитал вершить правосудие быстро и по возможности без страданий. Да, работа, да, надо выполнять.
— С нормальной психикой такое делать не будешь.
Мы не поругались, но все же остались каждый при своем мнении. Я теперь вообще сомневалась, что когда-нибудь мы сможем поругаться или косо посмотреть друг на друга.
Когда кто-то спасает твою жизнь… это заставляет многое пересмотреть.
Автобусом мы ехали долго. Вылезли на какой-то остановке, пересели. И так раз пять, прежде чем выехали за пределы Москвы. Забавно, но я даже почти не устала. Видимо, пока организм задействовал какие-то таинственные ресурсы. А может, поддерживали вещи Дамаль?
Где-то в Подмосковье Хан взял такси. И только там я немного задремала, отчасти успокоенная тем, что за рулем сидела женщина. Не особо разговорчивая, суровая на вид, но на приборной доске прикреплена фотография двух детишек. И один из них позвонил ей, пока мы ехали сквозь метель. С нами она ничего не обсуждала, да и сыну по громкой связи сказала, что занята. И все.
С такси на такси мы пересаживались три раза. К тому времени, как добрались до места, я уже малость ошалела от многочисленных пересадок и вконец запуталась, где мы.
— Где ты научился так хорошо говорить по-русски? — спросила тихо, выходя из очередной машины. Правда, у Хана почти отсутствовал акцент. Я же предпочитала молчать. Говорящего на английском пассажира запомнят почти наверняка. А вот легкий акцент спишут на что угодно. Так что я временно превратилась в немую.
Место, куда мы приехали, выглядело… ну так себе, если честно. Ничего страшного, но и веселого мало. Серые дома, тусклый свет фонарей, где-то орет автомобильная сигнализация, лают собаки. Девятиэтажные свечки соседствовали с частными домишками за высокими заборами. Я услышала вдали сирену и поинтересовалась:
— Нам-то куда?
Хан взял меня за руку и повел по узкому тротуару. Мимо спящих домов, мимо фонарей и сугробов. Снег сухо скрипел под ногами.
Нужный дом оказался спрятанным за металлическим забором. Лязгнули ворота, я ступила во двор и огляделась.
— Хан, чей это дом?
У входа горела тусклая лампочка, и все. Я лишь разглядела, что двор пустой, заметенный снегом, и расчищена только узкая тропинка. Сам домик оценить было сложно. Поняла лишь, что он кирпичный и одноэтажный. А потом Хан затащил меня внутрь, подальше от метели и холода.
Внутри оказалось тепло. Так тепло, что я тут же стянула шапку и расстегнула пуховик. Скинув сапоги у входа, медленно пошла по комнатам, включая свет. Пока Хан вышел обратно во двор с телефоном наперевес.
Две комнаты, маленькая кухня, простая мебель и плотно занавешенные окна. Я села на коричневый диван, обвела взглядом обстановку и вздохнула.
— Побудем тут дня два. — Хан вернулся в дом, пряча на ходу телефон, спросил: — Как тебе?
— Лишь бы безопасно.
— Абсолютно. Ты нашла, где ванная? В шкафах есть полотенце и белье. С одеждой вот могут быть проблемы, а лишний раз выходить…
— Все нормально, Хан. Я год провела в самых разных условиях. Мне хочется просто лечь и уснуть.
В крохотной ванной комнате оказалась газовая колонка, и я, наверное, час простояла под горячими струями. Вышла сонная и расслабленная. Послушно позволила себя уложить на кровать в спальне и почти сразу уснула. Мельком заметила, что Хан сел рядом и достал ноутбук.
Глава девятнадцатая
Проснулась оттого, что мне в лицо швырнули ком огня. Заорала и… поняла, что сижу на постели, а сердце колотится как ненормальное.
— Господи…
— Ева?!
Хан заглянул из гостиной, быстро спросил:
— Что-то болит?
— Психика! Психика моя болит!
Я взяла подушку и швырнула ее на пол. Еще немного, и ногами начну стучать. С трудом заставила себя успокоиться и довольно мирно произнесла:
— Извини, гормоны. Какие у нас планы?
Хан приближался с какой-то загадочной улыбкой, и я заволновалась.
— Ты чего?
— Я хочу тебе озвучить планы. Для начала будем избавляться от кошмаров.
— М-м-м?
Он наклонился и поцеловал. Крайне требовательно и одновременно нежно. Я же только ахнула и послушно откинулась назад. Жаль только, поцелуй длился недолго. И когда мой Инквизитор попытался отстраниться, я вцепилась ему в рубашку. И возмущенно спросила:
— Это что такое?
— Я пока боюсь тебя трогать. Попытка изнасилования, стресс и так далее. Мало ли. Плюс ты бер…
— Тем более! Дай мне почувствовать, что я в безопасности.
— Ева, пока не стоит, я серьезно.
Я ошарашенно уставилась на Хана, потом решила уточнить:
— То есть я тебя уговариваю на секс, а ты сопротивляешься?
— Не представляешь, чего мне это стоит.
— Поддайся искушению, — прорычала я. — Эй, ну же!
Увы, этот раунд оказался проигранным мной. Хан все же отклонил мое предложение. Выгнал из постели, заставил позавтракать, а потом усадил за ноутбук.
— Нас не могут по нему отследить? — поинтересовалась я, с жадностью глядя на рабочий экран. Сколько тут интересного может быть в документах?
— Я позаботился об этом. Интернет мобильный, может немного притормаживать. Но, думаю, тебя больше заинтересует то, что на днях дал мне знакомый Богдана. Я подозревал, что после твоего спасения меня отрубят от сети Ордена. И заранее попросил скинуть кое-что.
Прежде чем с головой уйти в изучение документов, я залезла в новости. Меня терзала неизвестность насчет мамы и бабули.
И едва не растеклась от облегчения лужицей, когда прочитала, что Елена Дрейк переведена в обычную палату. И усиленно идет на поправку. Хоть что-то хорошее. Интервью давала мамин агент, она же упомянула, что мать Елены помещена в закрытую клинику для пожилых.
— Хан! — испуганно вскрикнула я, но тут же услышала успокаивающее:
— Да, Ева, так задумано, успокойся. Там Джессика в безопасности. Елена в больнице сейчас под охраной. Так что думать надо, как теперь спрятать тебя.
— Ты меня уже спрятал.
— Это временно. Ты не понимаешь. Такое убежище сойдет максимум на неделю, потом Орден рано или поздно нас выследит. Ева, ты плохо представляешь, какие силы могут быть задействованы, какие связи есть у Магистров.
Да, я плохо представляла. Уже успела убедиться.
