Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Перспектива попасть в тюрьму за свое незапланированное путешествие в Афганистан Рената, понятное дело, не радовала. Еще в экспедиции он как-то разговорился с одним пограничником из Ишкашимского пограничного отряда, и тот сказал ему, что зимой Пяндж, по которому проходит советско-афганская граница, замерзает и жители приграничных кишлаков, разделенных лишь замерзшей горной речкой, почти свободно ходят друг к другу в гости, они ведь там все родственники, поэтому пограничники смотрят на это сквозь пальцы.
Вспомнив этот разговор, Ренат подумал: а что, если и ему с Зухрой под видом местных жителей перейти замерзший Пяндж? Тогда на вопрос, где он пропадал все эти полгода, он мог сослаться на потерю памяти, которую он действительно терял, что подтвердит любая медицинская экспертиза. Зухре, во всяком случае, его версия казалась вполне правдоподобной. Мол, на спуске с вершины, где погибли все его товарищи, он сорвался, ударился головой о скалу, потерял сознание, и в таком бессознательном состоянии его подобрали местные пастухи, с которыми он кочевал по горам, пока к нему не вернулась память.
Чтобы добраться до этого приграничного кишлака, им предстояло пересечь почти всю страну с юга на север, и Ренат с Зухрой отправились в путь с большим и хорошо охранявшимся караваном, везшим отрядам Ахмад Шаха стрелковое оружие и снаряды для безоткатных орудий и минометов, прикрытых на верблюжьих боках дровами и утварью. Передвигался караван по ночам и в предрассветные часы. Вперед каравана высылался двойной дозор караванного пути. Первым на тропе появлялся одинокий наездник на ишаке. Он был без оружия и внимательно осматривался по сторонам — нет ли засады или противопехотных мин, которые советская армия рассыпала с вертолетов, усеивая ими караванные тропы. Вслед за разведчиком, который оставлял в случае опасности условный знак, двигался передовой отряд всадников. Если обстановка на дороге не вызывала у дозора опасений, караван шел дальше по пустыне и «зеленке», продвигаясь по перевалочным базам моджахедов. Полевые командиры проводили под охраной караван с оружием по своей территории и передавали его дальше на север другим полевым командирам. Несколько дней брел караван по безлюдным скальным тропам, преодолевая снежные заносы и осыпи.
Советский вертолет обнаружил их передовой отряд из двух десятков вооруженных всадников, когда караван заходил в Панджшерское ущелье, разделявшее Афганистан на южную и северную части, где действовали отряды Ахмад Шаха Масуда. Заметив летающую «шайтан-арбу», всадники по сигналу старшего дозора придержали коней и с тревогой наблюдали за полетом вертолета, но, к их радости, пятнистая винтокрылая машина взмыла вверх и улетела за перевал.
Проводив торжествующим взглядом улетевший вертолет, старший дозора разрешил каравану продолжить путь.
Тем временем Ми-24, преодолев высокогорный перевал, снизился в долину и быстро заминировал тропу на несколько километров впереди каравана. Отстреляв все кассеты мин, командир экипажа принял решение вернуться на базу — горючее было на исходе, а обнаруженный ими караван уничтожат и без них. База сообщила, что в их квадрат уже вылетели два звена «крокодилов» и звено Ми-8 с десантниками.
Первая атака на караван была с воздуха. Извергая смертоносный огонь, «крокодилы» стремительно пронеслись над растянувшейся на все ущелье вереницей навьюченных верблюдов, ишаков и лошадей. Застигнутые врасплох моджахеды из охранения каравана беспорядочно палили по атаковавшим их вертолетам из всего, что могло стрелять, — винтовок, автоматов, ручных пулеметов и гранатометов. Горное эхо многократно повторяло взрывы неуправляемых реактивных ракет и грохот скорострельных пушек. Весь этот грохот смешался с надрывным ржанием коней, утробным ревом раненых верблюдов и отчаянными криками обреченных на смерть людей.
Ренат с Зухрой, шедшие в самом хвосте каравана, успели укрыться от реактивных ракет и скорострельных пушек «крокодилов» под навесом ближайшей скалы. Сбросив бомбы и отстреляв по каравану все ракеты, ударные вертолеты подавили из четырехствольных крупнокалиберных пулеметов последние очаги сопротивления, после чего десантникам осталось только добить раненых людей и животных. Увидев из своего укрытия, что советские солдаты никого в живых не оставляют, Ренату с Зухрой ничего не оставалось делать, как попробовать спуститься на дно ущелья по каменным уступам головокружительной тропы, местами проходившей по отвесным скалам, где их никто не смог бы достать. Расчет Рената на то, что десантники не станут рисковать своей шкурой на такой крутой тропе, где из-за одного неосторожного шага можно было улететь в пропасть, оправдался. Десантники вряд ли могли похвастать такой альпинистской подготовкой, как у него, к тому же у них не было веревок, а без страховки спуститься по этой тропе может решиться только самоубийца. Ренат же, отправляясь с Зухрой по горам и перевалам вместе с караваном, веревку с собой предусмотрительно взял, и сейчас она ему очень пригодилась. Сделав из свободного конца веревки обвязку для Зухры, он спускал ее вниз по тропе на верхней страховке, после чего осторожно спускался сам.
Шальная пуля настигла Зухру, когда они уже были внизу. Ренат вначале подумал, что она просто споткнулась. Когда он бросился к ней, Зухра была еще жива: ее широко распахнутые глаза смотрели с укором. Она чуть приоткрыла поблекшие губы, чтобы что-то сказать, но вместо слов изо рта у нее хлынула кровь, взор затуманился, голова безвольно поникла, и, так и не проронив ни звука, Зухра испустила дух у него на руках. Ренат похоронил ее там же, среди камней.
Настя была потрясена его рассказом до глубины души, ведь в Афгане она сама подверглась домогательствам начальника политотдела бригады Акиева, и кто такой капитан Щекин, она тоже знала. О перебежавшей к душманам медсестре Зухре Шалимовой Настя была наслышана, только лично ее не знала, потому что с Зухрой все это произошло за год до того, как лейтенант медицинской службы Анастасия Воронина прибыла в кандагарский медсанбат.
* * *
Отоспавшись после затянувшихся до полуночи поминок, Илья с трудом заставил себя выйти на утреннюю пробежку. Когда он вышел из подъезда, к нему подошли двое громил с бандитскими рожами и предложили проехать с ними.
— А кто вы вообще такие, чтобы я с вами куда-то ехал? — возмутился было Илья и тут же получил удар по голове чем-то тяжелым.
Очнулся он со связанными за спиной руками на заднем сиденье несущегося на большой скорости джипа. Сообразив, куда и зачем его привезли, Илья поразился тому, что не испытывает страха ни перед окружившими его в черных масках людьми, ни перед кремационной печью, в которой с минуты на минуту он завершит свой жизненный путь, и душа покинет его через трубу крематория, которую он сам когда-то ремонтировал. Это было в начале 1990-х. Илья с Романом делали ремонт фасада и трубы этого крематория — ее Илья узнал сразу, как только его вывели из джипа.
Работал он с Романом тогда на альпинистских веревках — они восстанавливали обвалившиеся облицовочные плиты из красного туфа. Фасад крематория сделали без проблем — обычная высотная работа, а вот кирпичная двадцатиметровая труба Илье особенно запомнилась, поскольку время от времени из нее валили клубы черного дыма. Работники крематория отказались отключить печь хотя бы на пару часов, когда он навешивал на кремационную трубу веревки и заделывал цементным раствором трещины, из которых просачивался дым от сожженных трупов — объяснили, что процесс у них непрерывный. Вот в таких условиях при «непрерывном процессе» ему и пришлось работать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
