Карл Панцрам, серийный убийца, поджигатель, вор, грабитель и насильник — Скажи мне, что ты не знал, что происходит.
Коротышка не осмеливался посмотреть Амароку в глаза. Он вытер барную стойку, после чего забросил тряпку в мойку.
— Ты ведь наверняка все знал, — добавил Амарок.
— Ты офицер общественной безопасности, черт возьми! Почему ты мне ничего не сказал? Скажи еще, что была некая девушка, которая давала всем, кто сюда входил. — Уголки рта Коротышки поползли вниз, как будто он был расстроен, хотя и не слишком. — Потому что, сдается мне, она не нарушала никаких законов. Она была совершеннолетняя. Я сам проверил у нее документ. Она ни с кого не брала денег. Все было по взаимному согласию.
— Она была приезжей в нашем городе и жила одна. Учитывая, сколько мужчин застряло здесь по причине зимы, — причем почти все носят оружие, — такое поведение просто опасно!
— А я говорю, ей все было мало! Она однажды по-просила меня устроить целую очередь, да еще хотела, чтобы я сказал ребятам, чтобы они были с ней погрубее. Чтобы было похоже… на изнасилование. Нет, ты представляешь?
Амарок поморщился.
— И ты выполнил ее просьбу?
— Нет конечно!
— Но ты ее и не остановил.
— Мне казалось, я не имею на это права!
— Бог мой, она ведь трахалась с первым встречным в твоем заведении!
Коротышка налил себе чашку кофе.
— Согласен, наверно, я был не прав. Но ведь мы все должны как-то зарабатывать себе на жизнь. Когда она приходила сюда, парни слетались, словно мухи на мед и скупали почти весь алкоголь.
— Дружище, мы говорим о девушке, которой, скорее всего, уже нет в живых.
Коротышка вытянул шею.
— Ты уже говорил. И мне от этого не по себе. Зря не положил этому конец. Но мне казалось, что от этого никому ни холодно ни жарко.
Амарок сделал глоток кофе из кружки, которую Коротышка поставил перед ним в самом начале их беседы.
— Скажи, а как часто это бывало?
— Каждый раз, когда она приходила сюда, а она приходила при первой возможности.
— У нее были постоянные клиенты?
— Не знаю, назовешь ли ты их постоянными клиентами, но они точно выстроились бы к ней в очередь.
— А чужаков среди них не было?
— Были конечно. У нас тут вечно крутятся всякие охотники, трапперы, любители экстрима, кинодокументалисты. Даже зимой. Я не прошу их расписываться в книге.
Амарок подтолкнул через барную стойку фото Джаспера, которое он нашел в Интернете. После кровавой вакханалии в Бостоне убийцу трех подруг Эвелин больше никто не видел в глаза. Она не успела взглянуть на его лицо, когда прошлым летом он пытался похитить ее. Это фото было старым портретом. Никто не знал, как Джаспер выглядит в наши дни. Но это все, что у него было.
— А как тебе этот тип? Узнаешь его? Он здесь бывал?
— Ты имеешь в виду, этот мальчишка?
— Он давно уже не мальчишка.
— Нет, навряд ли. — Коротышка отрицательно покачал головой.
— А жаль. — Амарок нехотя вернул фото себе в карман. — Скажи, а кто-нибудь из них предъявлял какие-то особые права на Даниэль? Мол, у него больше прав залезть к ней в трусы, чем у остальных?
— Нет, сержант. Клянусь. Народ просто развлекался как мог, иначе я давно уже доложил бы вам, что здесь что-то нечисто.
Амарок потер подбородок. С трудом верилось, что все это безобразие происходило буквально у него под носом. Фу, какая мерзость.
— Составь для меня список.
— Список?
— Всех тех, кто был с ней.
— Ты это серьезно? — Коротышка насупил брови.
— Серьезней не бывает. Речь идет об убийстве.
— Но некоторые из них…
— Что некоторые из них? — Амарок изобразил наивность.
— Женаты. Если всплывет, что они вытворяли с Даниэль, распадется не одна семья.
— Как хорошо, что ты это вспомнил. Начни с тех, кому больше всего пришлось бы потерять.
Черный блокнот Даниэль был у него, и он намеревался поговорить с каждым, чье имя там значилось. Но Коротышка этого не знал. Кстати, интересно сравнить эти два списка — Даниэль и Коротышки. Будут ли в списке Коротышке те же самые имена, или же несколько новых?
— Это ужасно, — убитым голосом произнес Коротышка разглаживая фартук. — Ужасно для каждого из них.
— Орудующий в городке психопат — ничуть не лучше, — напомнил ему Амарок.
— А что, так и есть?
— Пока я не докажу, что и Лоррейн Драммонд, и Даниэль Коннолли убиты в припадке ревности — или же что-то в этом роде, — мы не может исключать такую вероятность.
— Погоди. — Коротышка жестом указал на куртку Амарока. — Теперь мне понятно, почему ты показал мне это фото и сказал, что этот парень давно не мальчишка. Это тот самый ублюдок, который когда-то давно убил подруг доктора Тэлбот, ведь так? Тот самый, что перерезал ей горло и оставил умирать, когда ей было всего шестнадцать лет. Ты думаешь, он явился в наш городок?
— Я этого не исключаю. Он ведь пытался убить ее снова в прошлом году. Учитывая, что, возможно, теперь он выглядит совсем не так, как на этом фото, — Амарок постучал по карману, — как мы может это знать?
— Вот же дерьмо! — Коротышка даже присвистнул и покачал головой.
* * *
Глаза Хьюго были закрыты, и он лежал неподвижно. Эвелин стояла рядом с ним, чувствуя… она не знала, что именно чувствовала. Она была сбита с толку собственными эмоциями и даже отчасти разочарована ими. Она слишком хорошо знала, чем он занимался до того, как попал в тюрьму, и потому не могла не презирать его — хотя бы самую малость.
