Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Они прошли в кабинет Бжезинской и расселись вокруг стола для переговоров. Воронов открыл личное дело Меркурьева. С первой страницы на него смотрел Олег. Внимательный, доброжелательный взгляд, тот же самый, что и в жизни. Открытое лицо. Глаза цвета стали. Прямой нос. Твердая линия губ. Красивый мужик. Про таких еще говорят: породистый. А преступник. Что-то же толкнуло его на убийство и похищение человека. Что? Где искать концы той запутанной нити, которая приведет к разгадке?
Воронов перевернул страницу. Биография. Родился в Казахстане. Рос без отца. Мать умерла, когда ему было семь лет, и Меркурьев попал в детдом. Закончил училище связи. Ушел в армию. Попал в Афганистан. После ранения был комиссован, долго лечился. В Казахстан не вернулся, зато поступил в военное училище, после которого служил в армии. Пятнадцать лет отдал военной разведке. Выйдя в отставку, переехал в старинный русский город на Волге, с которым его, казалось, ничего не связывало, но в котором жила Элеонора Бжезинская, чью фотографию он бережно хранил, хотя знаком с ней до этого не был.
Приехав в город, Меркурьев поступил на службу в «ЭльНор» и проработал здесь шесть лет. Уволился в одночасье, объяснив свой поступок довольно странно. Мол, он чувствует свою вину в разладе соучредителей и теперь сомневается в собственной профпригодности. Что ж, скорее всего, на самом деле уволился Меркурьев потому, что в фирму пришел работать новый главный инженер Степан Ушаков. Парень очень похож на своего отца, да и фамилия у него та же. Поэтому Меркурьев понял, что теперь вынужден ходить по одним коридорам с сыном своего бывшего сослуживца, и почему-то предпочел с ним не пересекаться.
– Вы советовались с Меркурьевым перед тем, как пригласить на работу Ушакова? – спросил Дмитрий у Элеоноры.
– Да, конечно. Я всегда обсуждала с ним все кандидатуры. Олег сначала изучил все данные, потом сказал, что считает подобную должность преждевременной для Степы. Мол, у него нет опыта. Но я с этим не согласилась. Опыт – дело наживное, а Степан очень талантлив. Я была уверена, что смогу сделать из него прекрасного топ-менеджера.
– Ну да, ну да. – Воронов побарабанил пальцами по полированной поверхности стола. – Он не нашел достаточных контраргументов и решил, что, скорее всего, ему ничего не угрожает. В конце концов, Степан его никогда не видел, и шансов, что он опознает его по старой армейской фотографии, было немного. Меркурьев же не знал, что эта фотография в доме Ушаковых стояла в «красном углу» и Степа с детства изучал лица отцовских друзей до мельчайших подробностей. Когда он понял, что Степа его все-таки узнал, он уволился от греха подальше. Но этого Меркурьеву показалось мало. Степан знал что-то очень опасное для Меркурьева, поэтому он похитил парня и спрятал его там, где его никому не пришло бы в голову искать – в вашем загородном доме, Элеонора Александровна.
– И сколько он собирался его там держать?
– Не знаю. Может, ждал, пока парень погибнет, чтобы вывезти тело. Может быть, рука не поднималась убить Ушакова, и он судорожно искал выход из положения. Думаю, что этого мы уже не узнаем. Ну или Степа расскажет, когда придет в себя.
– Дмитрий, позвоните, пожалуйста, в больницу, – попросила Бжезинская. – Наверное, уже нам смогут сказать хотя бы что-нибудь.
Воронов послушно взялся за телефон. Семенов протянул руку и взял папку с личным делом Меркурьева, которое Дмитрий пока оставил в покое, не найдя там ничего, чего бы он не знал раньше. Домашний адрес если только. Так по нему ребята сегодня же съездят.
– Минуточку, – Семенов произнес это таким странным голосом, что Воронов перестал тыкать пальцем в экран телефона и внимательно посмотрел на него. – Позвольте. Но этого же просто не может быть. Нет, я решительно ничего не понимаю.
– Тося, что случилось? – Бжезинская подошла поближе и взяла его за плечо.
– А случилось то, что этот человек, которого вы называете Олегом Меркурьевым, на самом деле совсем не тот, за кого себя выдавал.
– Что значит не тот? – напряженно спросил Воронов, чувствуя, что последний пазл его никак не складывающейся картинки сейчас встанет на место.
– Да то и значит. Элька, я не понимаю, неужели ты его за столько лет так и не узнала? Это же Васька Лукьянов. Тот самый одноклассник Тохи Попова, с которым они подрались из-за тебя.
– Вы уверены? – Воронов взял Семенова за плечи и резко тряхнул. – Черт подери, Витольд Михайлович, вы уверены?
– Абсолютно. Он, конечно, изменился, поэтому, наверное, Эля его и не опознала. Да и он сильно старше ее был. Попова же она не узнала тоже. А я всего на пару лет старше, так что обоих помню прекрасно. Это Василий Лукьянов, говорю я вам.
Телефон в руках Воронова зазвонил, и все трое вздрогнули от неожиданности.
– Да, – хрипло сказал Дмитрий в трубку. – Привет, Иван. У меня тут охренеть какие новости. Ты бы приехал.
– У нас тоже охренеть какие новости, – ответил ему Бунин. – Только что пришли результаты экспертизы. При взрыве в машине Бжезинской пострадал не Олег Меркурьев. За рулем сидел один из охранников того коттеджного поселка, в котором она живет. Он и погиб.
Воронов вспомнил славное открытое лицо паренька, с которым разговаривал на въезде в поселок, и заскрипел зубами. И как только преступник уговорил его сесть в машину, которую затем взорвал?
– Что ж, – медленно сказал Дмитрий. От его лица отлила кровь, и он вдруг стал особенно собран, как боец перед атакой. – Ну что ж. Значит, теперь посостязаемся. Ты вызвал меня на бой, Василий Лукьянов. Что ж, я принимаю вызов. Я тебя найду. Обязательно найду.
Глава восемнадцатая
1986 год
Василий Лукьянов
Что ж, вызов принят. И ничего не попишешь, из сложившейся ситуации придется как-то выпутываться.
Василий прислонился к скале – жаркой, впивающейся в его спину острыми каменистыми краями, будто обкусанными злобным солнцем, стоящим высоко в зените. Для принятия решения у него оставалось полчаса, максимум час.
Итак, какие есть варианты? Их немного, собственно говоря, всего два. Первый – уговорить Олега не сдавать его, прикрыть, а точнее говоря, покрыть. Беда только в том, что слишком честный Меркурьев никогда не пойдет на то, чтобы покрыть предательство. Второй – избавиться от боевого товарища, с которым почти год они вместе продержались в этом аду. Бессмысленном, кровавом аду, в котором перестаешь быть человеком. Перестаешь настолько, что сами черти по сравнению с тобой выглядят форменными младенцами.
Василий не был склонен к самообману. Поэтому точно знал, что человеком быть перестал уже давно. В тот самый момент, когда согласился на сотрудничество с душманами и в первый раз передал им информацию о складах с оружием. Впоследствии он делал это так часто, что даже почти перестал следить за собственной безопасностью. Поверил в то, что неуязвим. А зря.
Обидно, что его выследил именно Олег. Лучший дружбан за всю жизнь. Надежный, верный, не способный на предательство Олег Меркурьев, которого теперь оставалось либо уговорить, либо убить. Лукьянов склонялся ко второму варианту, поскольку уж если ты перестал быть человеком, то степень бесчеловечности уже не имеет ни малейшего значения. Он закурил, поскольку сухой папиросный дым помогал ему думать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
