Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
«Мы подпишем отказ от претензий», – говорит мистер Эпстайн.
Не представляю себе, как буду смотреть в глаза родителям Майкла и знать, что мы сидели в лагере и даже не попытались поискать его. У мистера Эпстайна тоже есть дети. Вся его семья живет здесь. Я понимаю, что он просто делает то, что хотел бы, чтобы кто-нибудь сделал для его детей. Майкл – его любимый ученик, как и Ван Уок, и, наверное, я.
Я как можно подробнее рассказываю им о маршрутах, по которым особенно любит бегать Майкл. Двое учителей, одетых в ботинки и светоотражающие куртки, вооружившись фонариками, спутниковыми телефонами и оптимизмом, направляются по тропе к Парадизо. Полиция пойдет по тропе Холодного ручья. Бригада спасателей освободится через пару часов и приступит к поискам вдоль тропы на Хартсфилд, начнет от него и будет двигаться к территории лагеря.
Мы с Сибиллой просили разрешить нам помочь, но нам не дали. Сибилла плачет.
Для беспокойства есть все основания. Достаточно пятнадцати минут бега в любом направлении, чтобы начались по-настоящему дикие места – с каменистыми осыпями, утесами, рыхлыми породами и узкими тропами. Под выстрел можно и не попасть, но если удастся избежать в темноте коварных осыпающихся под ногами склонов – считай, тебе повезло. В дождь все вокруг становится скользким, и это наверняка заставит Майкла сбавить темп и немного охладит. Может, это даже к лучшему. Добрый знак.
Под мощный раскат грома, от которого трясутся стекла в окнах, поисковые группы отбывают.
Кажется, проходит несколько часов, но нет: всего лишь второй час ночи. Кто-то приносит нам горячий шоколад. Сибилла все еще плачет, что немного раздражает, и в то же время я ее прекрасно понимаю.
Мне видится Майкл – упавший, искалеченный, одинокий.
Береги себя. Береги себя. Береги себя.
Нам разрешено подождать. Родители Майкла будут здесь через два часа.
82
Зачем Холли так сделала?
И почему я не додумалась отреагировать так, как посоветовала Лу? Все сразу удалось бы обратить в шутку. Почему я вечно торможу или зависаю как раз в те моменты, когда соображать надо молниеносно? Я застыла. В голове крутится одно и то же: как я отвергла его. Я знаю, что увидел Майкл – мою гримасу «фу-у, бе-е». Выражение брезгливости, антипатии, отвращения. Вот какое лицо я показала своему давнему другу. Поэтому он и сбежал весь белый, прямо в холодные пустые объятия мрачной ночи.
В меня просачивается страх. Не умирай. Пожалуйста, вернись живой и невредимый.
Разреши мне извиниться. Пожалуйста, разреши извиниться перед тобой.
Я ненавижу себя, даже сейчас я думаю только о собственном комфорте. Мне и вправду полегчает, если я смогу извиниться. Я тебе не друг, Майкл. Но если мне будет позволено извиниться, я сделаю это искренне, от всего сердца и больше никогда не обижу тебя.
Слезы все льются и льются. Любовь, жалость и презрение к себе, раскаяние, надежда, – все они вытекают из моего полного сожалений сердца.
Я рывком поднимаюсь на диване в кабинете доктора Квонг, который превратили в штаб чрезвычайного происшествия. Молнии, как из фильма ужасов, озаряют вид за окном.
Лу качает головой – нет, ничего нового. С неба доносится раскат грома, и мою сонливость снимает как рукой.
Чем хороша наша учительница рисования, мисс Боттрелл, так это техникой старой школы. Может, концептуальное искусство и не отнесешь к ее сильным сторонам, но в теории цвета она рубит как никто. Такие вещи сейчас не в моде, креативными их не особо считают, но мне нравится их знать.
Она учила нас одному упражнению. Держала апельсин перед большим листом белой бумаги для рисования и приговаривала: «Смотрим, смотрим. Продолжаем смотреть. Смотрим, не отвлекаемся». А через пару минут она убирала апельсин. «Продолжаем смотреть на бумагу. Что мы видим?» Те из нас, кто старательно таращились на апельсин, увидели яркое синее пятно – отсутствие апельсина. Противоположность апельсину. Анти-апельсин.
И вот теперь, когда Холли отошла в сторону, я вижу противоположность подруги, анти-подругу на том самом месте, где она стояла все эти годы. А еще вижу инфантильность в том, как я стеснялась Майкла. Он не тот, с кем общаются, когда больше не с кем, не шизик, за которым время от времени нужен присмотр. Он не просто напоминание о детстве и его пережиток. Он умный. Он знает себя. И меня. Он всегда был мне другом, несмотря на всю неопределенность и непостоянство моего отношения к нему.
Лу тоже там, в блестящем синем пятне. Друг, которому хватает смелости говорить правду, – совсем не то, что «честность» Холли.
83
(позже)
Ночь ничего не приносит.
Сейчас половина четвертого утра, подъезжает машина. Родители Майкла.
Не вполне понимаю, почему Сибилле и мне разрешили остаться здесь. Может, чтобы показать его родителям, что Майкл прекрасно проводил время в лагере «Катастрофа»: вот, пожалуйста, у него даже появились две симпатичные, неравнодушные подружки.
Родители кажутся милыми людьми, они встревожены. Мама обнимает Сибиллу и считает своим долгом сообщить мне, что Майкл рассказал им, какой у меня красивый голос и как он рад, что мы в одном классе на математике. Вижу, ей известно и про Фреда: с девушкой сына она говорила бы иначе.
Приезжает полиция.
Они провели поиски на обширной территории, прошли в обратном направлении по тропе и дальше на север, но продолжать в том же духе бессмысленно, пока хоть немного не рассветет – тогда они будут искать с вертолета, если небо прояснится.
Завывания ветра немного утихают, сменяются стонами, но дождь хлещет по-прежнему. Майкл обожает бегать в такую погоду, но об этом я молчу: вряд ли это воспримут правильно.
Не хочется даже думать, в каком настроении он был, когда вышел на пробежку ночью.
84
Я должна сделать хоть что-нибудь прямо сейчас, прежде чем все продумать, и я хватаю мегафон, с которым нас гоняют на учения по технике безопасности, и выбегаю прямо под дождь, щелкнув кнопкой.
Дождь льет стеной. Прямо водопад какой-то, под ним я промокаю до нитки за считаные секунды.
Я объявляю ночной темноте, школе, непримиримым стихиям и всей вселенной: Майкл, ты мой самый давний, самый лучший друг. Прости меня. Мне так повезло, что ты есть в моей жизни. Больше я никогда не подведу тебя.
85
(позже)
Я держу Сибиллу за руку. Она сидит в полотенце и накинутом капюшоне на мокрые волосы, и не прикасается к кружкам с горячими напитками.
Она страдает. Может, решила, что парень, готовый ради нее на все, выйдет из темноты, если она будет звать его как можно громче.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
