Стелла плюхнулась в кресло времен Людовика XV и с тревогой посмотрела на Джулиена.
– Ты несправедливо судишь обо мне, – холодно заметил он. – Вряд ли тебе известно о моих успехах. И только немногие из моих потомков знают о них. А теперь давай вернемся к твоим нынешним обязательствам. Ты, конечно же, не собираешься позволить моей племяннице носиться по городу, учитывая, какими способностями ты ее наделил.
Я рассмеялся.
– Я уже говорил тебе: если хочешь ее получить – скажи ей об этом. Почему ты так ее боишься? Или все дело в том, что она тебя не признает? Что она упивается своими сверхъестественными способностями и ни во что тебя не ставит?
Лицо Джулиена окаменело.
– Тебе меня не одурачить, даже не пытайся, – сказал он. – Тебя глубоко ранили слова Моны, тебя ранила Роуан, потому что, какую боль ты ни старался бы ей причинить, она никогда не будет твоей. Ты расплачиваешься за свои грехи. Да, мы называем это расплатой. Тебя пугает мысль о том, что ты больше никогда их не увидишь. Возможно, так и будет. А может, при встрече они отнесутся к тебе с презрением, и это тебя окончательно деморализует. Идем, Стелла. Оставим этого фигляра наедине с его ночными кошмарами. Меня утомляет его общество.
– Я не хочу уходить, дядя Джулиен! – заупрямилась она. – У меня новые туфельки, я их так люблю. И вообще, я считаю, что Лестат очаровательный. Душка, ты должен простить дядю Джулиена. Смерть плохо повлияла на него. При жизни он никогда не стал бы так с тобой разговаривать!
Стелла спрыгнула на пол, подбежала ко мне, обхватила своими мягкими ручками за шею и чмокнула в щеку.
– Пока, Лестат, – сказала она.
– Au revoir, Стелла.
Комната опустела.
Абсолютно.
Совершенно разбитый, я опустил голову на руки, как будто мог уснуть за столом.
– О Маарет! – снова обратился я к нашей великой прародительнице, к нашей матери, к той, которая, (единственное, что я о ней в тот момент знал) находилась на другом краю света. – О Маарет, что я наделал и что мне теперь делать? Помоги мне! Пусть мой голос долетит до тебя.
Я закрыл глаза и снова на полную силу использовал свои телепатические способности: «Ты нужна мне, как никогда. Я, покрытый позором своих неудач, обращаюсь к тебе. Я обращаюсь к тебе как блудный сын Тех, Кто Пьет Кровь. Я не прошу тебя оценить, хорош я или плох. Услышь меня. Помоги мне. Помоги ради других. Умоляю тебя. Услышь мою мольбу».
Пребывая в мрачном расположении духа, наедине со своей мольбой, которая целиком завладела моей душой, я услышал чьи-то шаги по металлической лестнице.
Стук в дверь.
Мой охранник.
– Пришел Клем с фермы Блэквуд.
– Как, черт возьми, он узнал этот адрес? – удивился я.
– Ну, он ищет Квинна, говорит, должен срочно привезти его домой. Кажется, он заезжал к Мэйфейрам, а они послали его сюда.
С таким же успехом я мог повесить на доме яркую неоновую вывеску.
Итак, у меня появился вполне земной повод безотлагательно использовать свой телепатический дар, обследовать близлежащие кварталы в поисках блистательного дуэта и передать сообщение Квинну.
Поиски не заняли много времени.
Квинн и Мона сидели в небольшом кафе на Джексонсквер. Мона рыдала, перед ней возвышалась гора использованных салфеток. Квинн обнимал возлюбленную, заслоняя собой от окружающих.
«Понял тебя. Скажи Клему, чтобы ждал меня на углу Шартрез и Сент-Анн. И пожалуйста, Лестат, умоляю тебя, присоединяйся ко мне».
«До встречи на ферме Блэквуд, мой сладкий мальчик».
Eh bien, после того, как Клем получил необходимую информацию и вырулил свой чихающий, сопящий и пыхтящий лимузин на рю-Рояль, у меня наконец выдалась минута спокойно подумать и решить, что делать дальше.
Но я совсем не собирался ехать через озеро в одной машине с этой недостойной прощения валькирией в усыпанном блестками нижнем белье! Нет уж, я лучше по облакам.
Я вышел из дома.
И снова холодный укол в сердце, несмотря на жару, – как напоминание об осени. Меня это не радовало. Раздражала даже мысль о приближающей зиме. Но что все это для моего разбитого сердца и противоестественной души? Что я сделал с Роуан своими постыдными, вороватыми нашептываниями? А Майкл, сильный и доброжелательный Майкл, который доверил мне душу своей жены, – что я сделал с ним?
И как Мона могла наговорить мне такое? Как она могла?
И как я мог так по-детски повести себя в ответ?
Я закрыл глаза.
Я очистил свой мозг от всего лишнего, от всех случайных образов.
«Где бы ты ни была, отзовись, ты нужна мне», – снова обратился я к Маарет.
Надо было проявить изобретательность и еще раз изложить свою просьбу, при этом не выбалтывая ненужные подробности, которые могли бы перехватить другие бессмертные и по ним вычислить предмет моих поисков.
«Высокие существа, мягкие кости, – принялся описывать я. – Древние, простодушные, связаны с моим новым созданием, нет никаких данных. Информация об их существовании и местонахождении крайне важна для душевного равновесия тех, кого я люблю. Поделись со мной своей мудростью, своим острым слухом, своим зрением. Где эти высокие существа? Я твой верный вассал. Насколько это в моих силах. Прими мою любовь».
Ответит ли она? Кто знает. Если честно (только не подумайте, будто все написанное ранее – вранье), я лишь однажды, довольно давно, обратился к ней, и она мне не ответила. Правда, тогда я совершил ошибку, повел себя как полный идиот. Я поменялся телами со смертным, а тот меня бросил. Мне пришлось разыскивать свое сверхъестественное тело, чтобы вернуться в него. И я самостоятельно – почти самостоятельно – нашел решение проблемы, так что все кончилось хорошо.
Но мне все же довелось увидеть нашу загадочную прародительницу. Маарет пришла ко мне на помощь по собственной воле и разделила со мной великую боль. Она простила мне неистовые порывы, бред, который я нес, мой невыносимый темперамент. Я описал ее в своих хрониках – она простила и это. Маарет многое мне простила.
Возможно, она слышала меня прошлой ночью. Быть может, она слышит меня сейчас.
Если мой зов останется без ответа, я попытаюсь еще раз. И еще. А если ее молчание затянется, я обращусь к другим. Призову Мариуса, своего мудрого наставника, Дитя Тысячелетий. А если не отзовется и он, я сам обыщу всю Землю и найду Талтосов – хоть одного, но найду.
Я знал, что должен выполнить обещание, данное Майклу и Роуан, моей драгоценной Роуан, и найти Талтосов, даже если Мона покинула меня навсегда, что вполне вероятно.
Сердце мое сжалось. В некотором смысле я уже потерял Мону. Скоро придет черед Квинна. И понять, как это получилось, я действительно был не в состоянии.
