Но кое-что он все же оставит для воспоминаний. Ее нежную улыбку, смягчившую надменное выражение лица, когда она открыла ему дверь в тот незабываемый день в Джулали. Вкус ее сладостных поцелуев и ощущение гибкого девственного тела в его объятиях…
На столе появилась бутылка виски. Не поднимая глаз Билли бросил банкноту через стол. Она вернулась к нему, как осенний листок, гонимый ветром.
— Придержи свои деньги, парень. Сегодня вечером плачу я.
Билли поднял глаза. У стола стоял шериф Макгир.
— Боже, Уильям, ты чертовски плохо выглядишь! — воскликнул Дрю, усаживаясь напротив.
Сам он, несмотря на адскую жару, был похож на новенькую хрустящую банкноту в своем новом двубортном жилете, начищенных до блеска сапогах и широкополой шляпе.
Настороженно глядя на друга, Билли потер заросшую щетиной щеку.
— Ты шел через всю Мексику, чтобы сказать мне об этом?
— Если хочешь знать, я пришел сделать тебе предложение.
— Извини, Дрю, не понимаю, о чем ты.
Билли потянулся в бутылке, но вместо нее обнаружил тарелку с горячей едой — пестрые бобы и еще что-то, очень аппетитно пахнущее и завернутое в кукурузную лепешку. Он не мог оторвать глаз от тарелки, только сейчас осознав, что очень голоден. Ни слова не говоря, он схватил вилку и начал расправляться с едой.
Дрю довольно наблюдал, как он ест, и тоже не проронил ни слова, пока тарелка не опустела.
Билли кинул на товарища хмурый взгляд.
— Мне казалось, ты собирался угостить меня выпивкой.
— Верно, — сказал Дрю и щелкнул пальцами, подзывая черноволосую девицу.
Та подошла, вызывающе виляя бедрами, и грохнула на стол большую глиняную бутыль. Билли жадно отхлебнул из нее, но тут же выплюнул жидкость на пол.
— Это же вода! — возмутился он.
— Ну да! А если хочешь чего-нибудь покрепче, заказывай сам.
Билли вскочил на ноги. Он презирал Дрю за жалость к нему и себя за то, что вызывал эту жалость.
— Иди к черту! Мне не нужна твоя благотворительность! — крикнул он в лицо Дрю, стараясь удержаться на ногах.
— Сядь, Билли, — невозмутимо сказал Дрю.
— А если я не сяду, — прорычал тот, — ты что сделаешь? Арестуешь меня, шериф?
— Боюсь, мне придется поручить это кому-нибудь другому. Я больше не работаю шерифом в Каламити.
Не в силах устоять на ногах от потрясения, Билли кое-как плюхнулся на стул. Трясущейся рукой он потянулся к звездочке на жилете Дрю.
— Тогда какого черта ты еще носишь значок?
— Я отказался от работы, но оставил себе звание. — Дрю с довольным видом откинулся на спинку стула. — Ты же знаешь, как давно я мечтал оставить свою опасную профессию. Теперь у меня появилась блестящая идея — шоу шерифа Макгира «Дикий Запад».
— Ты никогда в жизни не занимался этим. Пойди остуди голову холодной водой! — презрительно заявил Билли.
Дрю снисходительно улыбнулся.
— Под эту идею мне надо получить кредит. А родилась она после недавнего разговора с мистером Уильямом Коди. Он играл главную роль в мелодраме, написанной Недом Бантлайном.
Билли было знакомо это имя. Бантлайн был автором многих книг, которые остались в мансарде заведения мисс Мелли. Вспомнив, как они ему нравились, Билли пожалел, что не захватил их с собой.
— Коди объяснил мне, — продолжал Дрю, — что для шоу мне понадобятся лошади, пистолеты, ковбои, дикие индейцы…
— Откуда ты возьмешь их, если ни одного не знаешь? — усмехнулся Билли.
— Как это не знаю?! А Безумный Джо из Каламити!
— Джо-парикмахер?!
— Во всяком случае, я уверен, что он владеет томагавком так же ловко, как и бритвой. — Дрю уткнулся подбородком в ладони и стал пристально изучать Билли. — А сейчас мне совершенно необходим меткий стрелок. Такой, чтобы мог попасть в монету, подброшенную в воздух, или разрезать пополам игральную карту со ста двадцати футов.
Билли резко отодвинул стул.
— Ну уж нет, даже не мечтай! Если ты еще не слышал, то заявляю тебе, что я навсегда оставил свои пистолеты.
Покачнувшись, он ухватился за стол, затем оттолкнулся и, покачиваясь, направился к выходу.
— Я уже получил приглашение на наши первые гастроли за границей, — сказал ему вдогонку Дрю.
Небрежно брошенное сообщение остановило Билли на полпути. В затылке закололо. Робкое предчувствие отозвалось в сердце слабой надеждой покончить со своей тоской, со своим одиночеством.
— Куда? — прошептал он.
— В Лондон…
Билли развернулся и очень медленно, как будто боялся разбиться, подошел к столу. «Боже, — подумал он, — мне срочно нужно выпить». Он спрятал под стол дрожащие пальцы и подумал, что в таком состоянии не сможет даже удержать пистолет в руке, а тем более — выстрелить в цель.
Он посмотрел в голубые глаза Дрю.
— Я знаю, почему ты это делаешь.
Дрю лучезарно улыбнулся ему.
— Я так и думал. Человек с твоим вкусом и разборчивостью наверняка оценил мою Анну.
Билли пропустил слова Дрю мимо ушей.
— И я очень благодарен тебе за заботу, но… — продолжал он, озадаченно глядя на Дрю. И тут смысл его слов дошел до него. — Анна? Анна Гастингс? Эта старая высохшая груша?
— Придержи язык, парень! — Дрю предостерегающе поднял руку. — Спешу сообщить тебе, что, во-первых, она моя невеста, а во-вторых, Анна не груша, а спелый роскошный гранат, который трепещет от ожидания, чтобы упасть в мои объятия!
— В последний раз, когда я ее видел, она трепетала от ярости, а не от ожидания твоих объятий, — язвительно заметил Билли.
— Несмотря на наши разногласия, Анна согласилась финансировать мое предприятие. Я предпочитаю рассматривать это как своего рода приданое. И вообще, должен тебе сказать, что мы прекрасно понимаем друг друга.
— О, я отлично помню, как она презирала тебя и желала тебе смерти.
— Что было, то прошло, — сказал Дрю. — Могу тебя уверить, что она была очень нежна со мной в нашей переписке.
Билли замолчал. Пусть Дрю не думает, что он унизится и станет расспрашивать об Эсмеральде.
Дрю пристально посмотрел на друга.
— Как-то раз Анна упомянула в своем письме о племяннице, — небрежно сказал он. — Если не ошибаюсь, речь шла о каком-то ее ухажере, кажется, графе.
Билли нервно забарабанил пальцами по столу.
— Кажется, это тот самый граф, который ухаживал еще за матерью Эсмеральды, — продолжал Дрю. — Поскольку матушка больше двадцати пяти лет назад бросила его у алтаря, он теперь решил обратить взоры на ее дочь. Анна пишет, что в свои пятьдесят лет он в полном порядке — привлекательный, мужественный. Правда, пользуется славой охотника до женского пола… но, видимо, молодая невеста им довольна…
