– Сейчас посмотрим, что в этом узелке. Милиция велит все проверять. Вдруг узнаем что-то о родственниках.
С этими словами Татьяна Владимировна с трудом развязала тряпицу и вынула оттуда десятирублевую купюру. Деньги были старого образца и давно изъяты из обращения. Немного поколебавшись, женщина завязала деньги опять в узелок и положила на грудь покойнику. Хмыкнув про себя, вслух промолвила:
– Наверное, его наследство.
– Татьяна Владимировна, у него еще под подушкой лежал какой-то сверток в пакете. Вот, я его на столик положила.
– Посмотрим, что в пакете, тогда станет ясно, что с ним делать.
Лиза осторожно вынула из пакета бумажный сверток. На нем крупными буквами было написано: «для Петьки». Девушка развернула бумагу: там лежали засохшие куски хлеба и булки. Непонимающе глядя друг на друга, женщины машинально, не сговариваясь, стали крошить хлеб, надеясь что-то обнаружить. Кроме крошек там ничего не было…
– Вынеси, Лиза, эти крошки птицам. Кто такой этот Петька? Из ночующих у нас нет ни одного с таким именем… Да прогони заодно этого пса. Вчера приезжали собачники, я думала, его отловили, а он опять сидит как ни в чем не бывало! Вот уж хитрющее животное! А вон и машина с морга приехала. Лиза! Открой обе створки двери – у них носилки широкие, в одну не проходят.
Манька-принцесса
Анютка дождалась паузы, когда бабушка перестала ворчать, и подбежала к ней. Для убедительности взялась за конец ее фартука и, просительно заглядывая в глаза, стала канючить:
– Бабушка Лена! Дай нам с Маней шарф, что на верхней полке в шкафу. Мы его не испортим… Манька в нем замуж выйдет, и я тебе его сразу верну!
Баба Лена, выдернув фартук из рук девочки, сердито ответила:
– Не дам! Ишь чего еще придумала! Шарф ей подавай! Ты же знаешь, я рассказывала: это для меня память. За сорок лет труда моего добросовестного сотрудники подарили.
Потом, помолчав, грустно добавила:
– И на пенсию отправили. А я могла бы еще поработать.
Женщина, вымыв последнюю тарелку и вытерев о фартук руки, присела на табуретку. Еще пару лет назад могла целый день крутиться по хозяйству, и ничего. А в последнее время стала уставать, и это вызывало у нее тревогу. Ей надо быть в форме еще долго. На ее руках – пятилетняя внучка. Ребенка надо растить, на ноги ставить. На мать надежды нет. Не так давно заявилась в дом с красными волосами на голове и в юбке (прости господи, если это юбка!), почти не прикрывающей срамное место. Анютка тогда не узнала маму, приняла ее за чужую тетю. Сама же Елена Антоновна сначала остолбенела, а потом, горестно вздохнув, окончательно поняла, что растить Анютку придется одной.
Во время этих печальных раздумий в прихожей послышалась какая-то возня. Анюта, оставив свои игрушки, бросилась к двери и попала в расставленные руки своей мамы Жени. Бабушка Лена, всплеснув руками, воскликнула:
– Батюшки-светы! Вот уж не знаешь, что ожидать от этой непутевой! Ну, хорошо, что приехала, все ребенку радость. Она же тебя постоянно ждет.
Елена Антоновна заворчала, как всегда, но и сама была рада приезду дочери. Тем более на этот раз вид у Женьки был вполне приличный: волосы естественного цвета, одета в брюки и кофту. Она бросила на детскую кроватку какое-то чудище ядовитого цвета – то ли крокодила, то ли жабу. Баба Лена, оправившись от неожиданности, опять начала ворчать:
– Женька, тебе уже тридцатник стукнул, а ума никак не набралась. Какую-то каракатицу ребенку привезла! Только деньги истратила, она ею не будет играть. У ребенка кукла с отбитой головой. Я пришила голову из тряпок. Вот она ею и играет. Лучше бы ей новую купила.
Но Анюткина мама этого не слушала: она бухнулась в кровать и почти сразу уснула. Оно бы ничего, с дороги надо поспать, но не целый же день. А Анютка так и просидела все это время около кровати. Отломала от вербы веточку и отгоняла мух от маминого лица. Ей хотелось погладить маму, но она боялась ее разбудить.
Тогда стала раскладывать около нее свое богатство: куклу Маню, какой-то потемневший от времени деревянный чурбачок – его Анюта всегда ставила напротив куклы и уверяла ее, что это принц. Принц не удержался и свалился на руку спящей мамы. От испуга девочка замерла, потом невольно выронила из руки ветку, она упала на маму, и та окончательно проснулась.
Можно бы еще поспать, но разве дадут? Устает она, работает за двоих, хотя получает одну ставку. И ничего не поделаешь, хочешь зацепиться в городе – на все согласишься. Поэтому и домой наведывается редко – жизнь надо устраивать. Но, кажется, у нее появился шанс – мужчина. Может, на этот раз повезет. Ничего, что разведенный, а то, что старше ее, так даже лучше. Сам он хочет жениться на молодой. Вроде бы ему Женька понравилась.
Пока она так размышляла, в комнату зашла бабушка Лена. Женька поднялась и села в кровати, отшвырнув на пол оказавшуюся на кровати деревяшку. Анюта коршуном бросилась поднимать с пола чурбачок, потом прижала его к себе двумя руками, объясняя маме:
– Мама, это – принц. За него моя Маня замуж пойдет.
Женька озадаченно переспросила:
– Что еще за принц?
Бабушка Лена решила вмешаться:
– Сказки ребенку на ночь читаю, вот и принц оттуда! Пусть хоть сказки послушает, если родителей нету… Как у тебя, Женька, сердце не болит – не понимаю.
К этому времени Женька уже поднялась и озабоченно обратилась к матери:
– Мам, ты меня не называй Женькой, я теперь Анджела, и не забудь, что мне двадцать три года.
Мать замахала руками:
– Совсем баба рехнулась! Какие двадцать три года? Когда это было? Тогда еще и Анютка не родилась! И что за Андела такая?!
– Мама, перестань издеваться, ты прекрасно выговариваешь слово «Анджела»! Ну что тебе, жалко? Я через неделю приеду с мужчиной. Возможно, выйду за него замуж.
Баба Лена, присев на диван, произнесла:
– Да приезжала ты уже с мужчинами… А толку с того? – И, скорбно вздохнув, махнула рукой: – Делай, что хочешь!
Женька с воодушевлением стала наводить порядок в доме. Все свелось к тому, что она набросала кучу, на ее взгляд, ненужного хлама. Под руку опять попалась злополучная деревянная чурка-принц… Женька стала объяснять дочери, что это только чурбак, им толкли картошку. Он когда-то треснул пополам, а этот кусок остался – вот тебе и принц. Она бросила деревяшку в общую кучу, туда же полетела и кукла с тряпичной головой. Анютке мама пообещала сегодня же купить настоящую куклу – ее не стыдно будет показать приличным людям!
Девочка молча вытирала время от времени набегавшие слезы и старалась из последних сил улыбаться. Баба Лена ходила по пятам за дочерью, поочередно отбирая то старый фартук, то тряпку – она еще пригодится в хозяйстве. Потом рассудительно, с надеждой в голосе, проговорила:
