«Идиотка, не ожидаешь же ты, что ему есть какое-то дело до тебя»?
– Ну, вот видишь? Проблема решена, – деловито бросил Джон. – А теперь… мы идем на вечеринку или нет? Все зависит только от тебя, милая. Классно выглядишь в этом платье.
Он окинул ее горящим взглядом, словно наслаждаясь тем, что мог бы видеть и что сейчас было скрыто.
– Ты в нем такая же сексуальная, как Одри Хепберн. Как Бетти Пейдж, когда появляешься в ее образе. Мне позавидует каждый мужчина в зале.
Да, неплохо бы поразвлечься на вечеринке! Отдохнуть от постоянного напряжения, которое они испытывают в обществе друг друга. Хоть ненадолго избежать опасности обнажить свои чувства. Куда опаснее, чем показываться ему голой.
– Да, неплохо бы пойти… что это за вечеринка? Ты как-то таинственно о ней говоришь.
Джон не сразу ответил. Глаза ярко вспыхнули.
– Это секс-вечеринка. Только пары. Одинокие гости обычно приводят кого-то из службы эскорта, но «временный сексуальный партнер» тоже вполне подойдет.
Господи боже! Вот так, значит? Что же. Неплохой способ не дать ей совать нос в его дела и задавать вопросы.
В воображении промелькнули десятки извивавшихся тел, незнакомые трахающиеся пары. Его глаза, в которых горит желание присоединиться к ним. Неужели она готова на такое? Даже, чтобы угодить Джону?
– Э… не знаю… а что там будет?
Джон тихо рассмеялся, но взгляд не отрывался от ее лица, ловя каждую реакцию.
– Секс, конечно, хотя тебе, моя дорогая, остается только наблюдать. Ничего более. Там и без того будет достаточно эксгибиционистов. Ты видела фильм «С широко закрытыми глазами»[14]?
– Видела, конечно.
Она кивнула, вспомнив хаотическую, неприятно-натуралистичную сцену оргии, устроенной в огромном уединенном особняке. Да, это возбуждало, но как-то умозрительно. Она всегда считала, что это типично режиссерская придумка, а в реальности ничего подобного не бывает.
– Ну… что-то вроде этого, только не так театрально, без песнопений, идиотских ритуалов и убийств, – пояснил он, сжав ее руку. – Вообще никаких драм. Если не считать БДСМ, но это как раз в нашем стиле.
Хочет ли она идти? Идея смущала ее. С одной стороны, она в жизни не думала о возможности попасть на закрытую, гламурную оргию, и естественное любопытство подталкивало ее согласиться. Не быть трусливой обывательницей. Она уже осуществила фантазию, став псевдопроституткой и ничего лучшего в жизни не испытывала – так почему не же не согласиться на это?
И все же она была просто Лиззи, совершенно нормальной женщиной со скромным сексуальным опытом, которая никогда не пускалась в приключения, пока, несколько дней назад, не вошла в бар, где встретила самого роскошного мужчину на свете.
Она хотела одного: вернуться в номер и пробыть с Джоном столько времени, сколько им еще осталось. Совсем недолго…
– Тебе не хочется. Верно? – мягко спросил он. – Ничего страшного. Все в порядке. Мы не пойдем. Я не хочу, чтобы ты что-то делала против воли. Я не буду наслаждаться происходящим, зная, что тебе неприятно…
Она знала, что он говорит совершенно искренне. Похоже, он ничуть не разочарован и все понимает. И на первом месте для него именно ее предпочтения и желания.
Лиззи снова задумалась. Зачем бояться? Джон сказал, что никогда не причинит ей боли, а это означает, что на этом сексуальном сборище ее будет кому защитить. Присмотреть, чтобы никто ее не обидел. Как, черт возьми, она может в нем сомневаться? Он позаботится о ней. И, о господи, какую историю она сможет рассказать потом!!
– Нет! Мне хочется пойти. Как часто девушка в моем возрасте сможет попасть в нечто вроде фильма «С широко закрытыми глазами»? Особенно когда убийств и дурацких песнопений не предвидится. И если мы будем только наблюдать… я с удовольствием пойду.
Джон просиял. Она сделала верный выбор. И уверена в этом… не так ли?
– Поразительно! Ты смелая девушка, Лиззи, и обещаю: мы там исключительно в роли наблюдателей.
Он решительно смял салфетку и уронил на тарелку.
– Идем? Похоже, ты не слишком хочешь есть, – заметил он, кивком показал на почти нетронутого цыпленка. – Да и я не очень голоден. Кроме того, если проголодаемся, на таких вечеринках всегда бывает обильный шведский стол. Некоторые люди любят перекусить, пока наблюдают шоу. А те, кто участвует, тем более нагуливают прекрасный аппетит.
– Да, пойдем.
«Прежде чем я передумаю…»
Лиззи поднялась со стула.
Лимузин мчал их по длинной темной проселочной дороге, иногда едва протискиваясь между высокими колючими зарослями живой изгороди. Время от времени они вырывались на открытое пространство между полями, окруженными низкими оградами и кустиками. Пасторальный пейзаж освещался далекой полной луной.
Минут через двадцать лимузин подкатил к массивным воротам. Джеффри остановил машину, выпрыгнул и что-то сказал в домофон. Очевидно, имя Джона было чем-то вроде ВИП-пропуска, поскольку ворота почти немедленно разошлись в разные стороны.
Машина покатилась по длинной, вьющейся дорожке.
– Не так величественно, как в Монткалме, – заметил Джон, пока они скользили между рядами неизвестных Лиззи деревьев, – но все же, довольно впечатляюще.
– Ты так и не возвращался в Монткалм?
Глаза Джона сверкнули в темноте. Его пальцы непроизвольно сжали ее ладонь.
– Нет. Я не был там много лет. Разве что украдкой бывал в тех краях, чтобы повидаться с матерью, но все может измениться. Отец нездоров. Он ни за что не позовет меня, так что похоже, придется навестить его. Если он меня примет. Я никогда не прощу себе, если он умрет, так и не примирившись со мной.
– О, боже, мне так жаль.
Она прикусила губу, живо ощутив его тоску, смятение и печаль.
– Я тоже не зеница ока у своих родителей, потому что ушла из дома и отказалась получать образование, чего так хотелось отцу. Но постепенно мы стали понимать друг друга лучше, и иногда даже встречаемся. Я делаю все, чтобы обходилось без скандалов. В основном, на Рождество и дни рождения.
– Прекрасно. Я рад. Ты никогда бы не сожгла мосты. Я жалею, что это сделал.
– Уверена, что в глубине души он скучает по тебе, – прошептала она, сжимая его руку.
– Не знаю. Все, что я сказал… сделал… он человек гордый. Настоящий аристократ старых времен. По его мнению, я навлек на семью непоправимый позор. Полагаю, так оно и есть…. И, кроме того, подвел его во всем остальном. Он был взбешен, когда я сказал, что не хочу жить той жизнью, которая была для меня заранее им распланирована. Вступить в его полк, стать частью общества, играть заметную роль в графстве, жениться на плодовитой молодой дочери одного из его армейских друзей… Мало того, что я решительно отказался от такого будущего, так еще и в довершение всего женился на женщине, достаточно старой, чтобы быть моей матерью, и в прах разбил все надежды на передачу титула своему сыну.
