– Не смеши меня. Все, о чем ты говоришь, это метание за достижением результатов в стремлении к материальным благам. Человечество потеряло смысл жизни. Оно просто живет, понимая под смыслом уровень материального благополучия и положения в обществе. Судьба человека предопределена, «Из праха взят и в прах возвратишься». Ничто не вечно.
– А каков путь к спасению?
– Служить Ему. Если ты выполняешь свое предназначение, будешь вознагражден по достоинству, «Из праха кувшин изготовят навек, наполнят вином, оживет человек».
– А если нет?
– «Как пыль с сандалии Творца, поток размоет память беглеца».
– Значит, судьба человека предопределена? Но ведь судьбы могут быть разные?
– Все зависит от сочетания материального и духовного. Короче, вернемся к земному. Судьба – это движение по жизни от точки А в точку Б.
– И это движение тоже предопределено?
– Для преодоления этого пути существует много вариантов. Двигаясь по маршруту с точки А в точку Б с указателями развилок, человек сам выбирает направления в зависимости от его стремления к материальному или духовному. Чем дальше идет человек по жизни, преследуя материальный интерес, тем больше развилок на его пути, тем тяжелее его «поклажа».
– Ты имеешь в виду жизненный опыт?
– Нет, карму. Она может быть положительной, что очень редко, в основном – отрицательной, ибо человек – продукт социальный, а социум далеко не совершенный.
– Так в чем же истина?
– Вопрос философский. Чувствуй сердцем. Истина рождается в тишине и безмолвии, в глубине сердца, и не поддается никакому словесному выражению. Но если по жизни – в гармонии веры и разума. Чем богаче духовной жизнью человек, тем светлее, здоровее и осмотрительней его путь.
Сема тяжело вздохнул. Пучок лунного света, льющийся из открытого окна, освещал давно не бритое, заросшее рыжей щетиной лицо. Мысль скользнула по сознанию, но не удержалась в нем. Сема захлопнул тетрадку, еще немного посидел и, о чем-то вспомнив, встал, но, встав, тут же забыл, о чем вспомнил. На его напряженном лице отразились то ли обида, то ли недоумение, то ли сожаление о чем-то важном, но уже невозвратимом. Заложив руки за спину, он стал ходить по комнате из угла в угол, отсчитывая шаги.
Стояла беспокойная лунная ночь. Плывущие полупрозрачные то ли облака, то ли тучки, как вороны, скользили мимо огромного диска полной луны, поглаживая ее своими перышками. Из открытого, слабо освещенного окна Семиной кельи сначала чуть слышно, робко, потом сильнее, но не громко, запела скрипка. Эти звуки больше напоминали стон больной души, но стон не жалкий, а какой-то нежный, загадочный, идущий откуда-то из глубины сердца. Звуки благодатно разливались по притихшим, опутанным лунным светом кронам плакучих ив, шелестели по траве, скользили по водной глади водоема и затухали гдето в бескрайних лунных просторах.
– Композитор не спит. Пойди, скажи, чтобы прекратил, контингент отдыхает, – попросил санитарку Пионервожатый в белом халате, убрав руку с ее плеча.
– Не надо, – сказал Главврач, – пусть играет. Это обострение, связанное с полнолунием. Душа божьего человека соединяется с космосом. Она не является собственностью одного только бренного тела, а может находиться то там, то там. – Он снял очки, поднял голову к луне и закрыл глаза, погрузившись в льющиеся потоки звуков. – Музыка – лучшее лекарство для врачевания души. Все во вселенной находится в состоянии вибрации, в том числе и организм человека, который индивидуально воспринимает только ему свойственные низкие или высокие частоты. Эти ритмические колебания проникают глубоко в душу и преобразовываются в чувства, мысли, идеи.
Внезапно звуки оборвались.
Сема сверху, из-под потолка, увидел свое тело, лежащее на полу. Исчезли все болевые ощущения. Увидел, как в палату вбежали санитары, как положили его тело на каталку.
«Какой безобразный вид, надо было побриться», – пронеслась мысль.
Заплакала сестричка Катюша, закрыв лицо руками. Санитары покатили каталку в операционную.
– Сердце?
– Не прослушивается.
– Срочно реанимацию. Дефибриллятор, – Главврач плотно прижал электроды к грудной клетке Семы. – Разряд!
– Пульса нет.
– Прибавить.
– Пульса нет.
– Прибавить.
Сема чувствовал необыкновенную легкость и неописуемую радость планирования. Это то ощущение благости, которого он, наверное, ожидал всю жизнь. Внезапно его подхватил вихрь и понес по темному туннелю с ярким светом впереди. Мыслей никаких. Было только захватывающее ощущение движения. Наконец, он попал в ярко освещенную сферу. Небеса раскрылись, и в луче света появилась фигура в ослепительно-белой одежде. Лицо покрыто светящимся потоком. Он поднял руку, и движение остановилось.
– Я не звал тебя, – услышал Сема его голос. – Ты еще не отработал в земном мире свой срок.
– Где я? – в полнейшем недоумении спросил Сема. – Ты в мире надземном. Жизнь после смерти продолжается, но совершенно в других условиях, где ни один закон земного мира не действует.
– Какая красота! – вырвалось у изумленного Семы. Вся атмосфера светилась мягким, необычайно приятным светом, и все пространство благоухало покоем, от чего душа наполнялась неведомой ранее радостью. Стоило только подумать, как возникали горы, водопады, цветущие поляны, где каждая травинка, каждый цветочек были напитаны живым ароматом. Сема догадался, что все дело в его мысли. Стоит дотронуться мыслью до сверхчувствительной астральной материи, и можно материализовать любой образ. Надземный мир – это состояние нашего сознания.
– Я умер?! – растерянно произнес Сема.
– Здесь твоя душа, а физическое тело на земле.
– Простите, я так устал, позвольте мне здесь остаться.
– Ступай за мной, – после небольшой паузы предложил голос.
Они пошли по воздуху. Периодически Семин спутник раздвигал небесные завесы и показывал ему сверху, что творят на земле человеческие существа. Мощные испытания новейших видов оружия, войны, уничтожение человека человеком, техногенные катастрофы, горящие леса, засуха, циклоны, наводнения, разрушительные ураганы и раскаленное пульсирующее солнце.
– Стихия не имеет собственного характера, но имеет способность к отражению – копирует поведение человека, – настойчиво заявил спутник Семы. – Загрязнение человеческого рассудка негативными мыслями и животными страстями сделало его беспокойным и далеко не доброжелательным. Я дал им жизнь, дал землю, дал заповеди, и как они поступают? Живут честно и праведно? В мире и любви друг к другу? Кто их остановит и облагоразумит? Кто, если не мы?!
– Кто ты? – растерянно спросил Сема.
– ЭХИЕ-АШЕР-ЭХИЕ. Я Господь, Бог твой. Не время тебе. Возвращайся, сын мой. Тебе дано время успокоить сознание, установить мир в себе. Восстановить Царство Мое, миропорядок, к которому Я стремился.
