Волосы жены Дилана, безусловно, были самыми яркими в этом собрании. Она зачесала их наверх, скрепив черепаховым гребнем. У Нелл был высокий белый лоб, красиво изогнутые медные брови и такого же цвета ресницы. В ее карих глазах отражался золотистый свет ламп. По обеим сторонам лица покачивались гранатовые серьги, шею обхватывала узкая красная бархотка. Миранда пожирала взглядом наряд супруги Дилана Макдаффа: облегавший тело черный жакет с красновато-коричневым воротником и обшлагами и элегантную узкую юбку. Чулки были тонкими, дорогими, а туфли — из мягкой кожи, с большими медными пряжками.
И это — бывшая фабричная работница, деревенская девчонка! Миранда скрипнула зубами. Ее собственное лучшее платье было далеко не новым, и ей пришлось выпросить жемчужную нить у одной из приятельниц Хлои. Духи и мыло, которые Кермит привез из Европы, были дешевыми, и ему не пришло в голову купить ей ни одного украшения!
Когда Миранда перевела взгляд на Дилана, ей почудилось, будто у нее что-то со зрением. Левая половина его лица слегка отличалась от правой меньшей подвижностью и гладкостью, но… в целом он выглядел почти как прежде!
Что это? Результат пластической операции? Мистика? Миранда решила непременно подойти к нему поближе, чтобы как следует разглядеть.
«Сливки общества» приветствовали друг друга, но Миранда находилась за их чертой. Пока ее муж воевал за чужую страну, эти люди получали государственную помощь и беспроцентные кредиты на восстановление своих предприятий. Им было не о чем беспокоиться.
Между тем Кермит и Гордон, выпив по рюмке бесплатного виски, направились к киоску с сосисками и сэндвичами. Они шумно переговаривались, явно довольные собой. У них не было повода огорчаться. Их чествовали как героев: сегодня был их день.
Ожидая, когда начнутся танцы, Миранда беседовала с Хлоей.
— Ты видела свою подругу, ту, что вышла за хозяина фабрики?
— Нелл? Да. Она очень изменилась. Великолепно одета и держится совсем по-другому! Хотя мне кажется, в душе она осталась прежней.
— Не думаю, — процедила Миранда.
Доедая сэндвич, Кермит глазел по сторонам. Внезапно он вздрогнул. На него смотрели золотистые глаза Нелл, и в них были недоумение, обида и мука. Его бывшая возлюбленная очень изменилась, и все-таки он не мог ее не узнать. Значит, она, как и Миранда, выжила в этом кошмаре!
Кермит вспомнил дни, когда Нелл трогательно заботилась о нем, и ночи, когда она отдавалась ему с неизменной покорностью и безудержным желанием. Они уносились на крыльях страсти, а потом возвращались туда, где перед ними простиралась гавань Галифакса, еще не тронутая ужасной трагедией. Сказочный, волшебный пейзаж, каким ему, Кермиту Далтону, уже не дано восторгаться; и не только потому, что все в этом мире стало другим, а еще оттого, что изменился он сам.
К слову, Миранда наотрез отказалась поселиться близ гавани, и теперь, просыпаясь, он был вынужден упираться взглядом в стену соседнего дома!
Зная о том, что пришлось пережить Нелл по его вине, Кермит не терзался угрызениями совести. Многие женщины делают подобные вещи: такова их доля. Возможно, Нелл уже родила другого ребенка, тем более что она наверняка замужем: с какой стати она появилась бы здесь одна!
Грянула музыка. Видя, что Миранда разговаривает с Хлоей, Кермит решительно шагнул к бывшей подруге.
— Разрешите?
Она отшатнулась.
— Нет.
— Почему? Не узнаешь?
— Узнаю. Просто я танцую только с мужем.
Кермит усмехнулся.
— Ты замужем, и он ревнив? Тогда извини.
Он почувствовал себя уязвленным. За кого могла выйти Нелл, что она так хорошо одета? Что за причуды судьбы?
Кермит отошел, не упуская ее из виду. Вскоре к Нелл подошел Дилан Макдафф!
Вопреки рассказам Миранды, тот выглядел просто отлично. Он что-то говорил Нелл, и его голубые глаза мягко сияли. Словно извиняясь, он легонько сжал ее руку, а потом отошел.
Оставив в покое Нелл, Кермит последовал за Диланом. Пока тот разговаривал с мэром, Кермит разглядывал картины на стенах. На одной из них была Нелл, причем с окровавленной повязкой на глазах. Но ведь сейчас она видит!
Кермит чувствовал, что хочет узнать подробности, хотя и не понимал, зачем ему это. Подождав, пока Дилан освободится, он подошел к нему и протянул руку.
— Привет!
Дилан ответил на пожатие.
— Здравствуй, Кермит. Поздравляю с началом мирной жизни!
— С которой мне еще предстоит освоиться, — с усмешкой заметил тот и добавил: — Значит, ты выжил во время взрыва?
— Буквально чудом, как и все, кому довелось уцелеть.
— Ты рисовал все это прямо тогда и там? — Кермит кивнул на пейзажи.
Дилан смутился.
— Нет, после, по памяти. Я подумал… сейчас подходящий случай выставить эти картины.
— Я давно говорил, что ты отлично рисуешь! Тебе надо было стать художником.
— Может и так, только сейчас моя главная забота — это фабрика. Я хочу восстановить ее в память об отце.
— Я тебя понимаю. Кстати, рыжеволосая девушка на одной из картин… она в самом деле ослепла?
— Ей сделали операцию, и теперь она видит. Это моя жена.
По тому, как спокойно собеседник отвечал на вопросы, Кермит понял: Дилан ничего не знает о его отношениях с Нелл.
— Поздравляю! Давно? Просто я был немного знаком с ней… по танцам.
— Да, Нелл говорила. Мы поженились почти сразу после трагедии. И у нас родился сын.
— Вот как? Тебе повезло. А у нас, к сожалению, — дочь.
— Я бы радовался ребенку любого пола, — сказал Дилан, и Кермит дружелюбно усмехнулся.
— Ты же у нас чувствительный человек!
— Тяжело было… на войне? — немного смущенно произнес Дилан.
— Полагаю, гораздо легче, чем вам, оставшимся в Галифаксе. Мы — привычные люди, а вас все это застало врасплох! — ответил Кермит, и Дилан вновь увидел четко проведенную черту.
Ничего не изменилось: Кермит относился к нему точно так же, как прежде. Он перестал злиться, потому что получил свое: женился на Миранде Фишер. Что ж, все встало на свои места, и это к лучшему.
А вот Миранда так не считала. Ее так и подмывало подойти к Дилану, заговорить с ним, ощутить его зависимость, почувствовать уязвимость.
Многие мужчины приглашали ее танцевать, но это были в основном офицеры, сослуживцы Кермита, тогда как столпы местного общества, вроде Дилана Макдаффа, даже не смотрели в ее сторону. Для них она была никем.
Улучив минуту, Миранда очутилась прямо перед ним.
— Здравствуй, Дилан.
Она протянула ему руку, и на мгновение эта рука повисла в воздухе. Дилан смотрел на Миранду, что-то просчитывая и о чем-то размышляя. В его глазах, сейчас видевших больше, чем глаза всех остальных собравшихся здесь людей, промелькнуло нечто незнакомое. Будто обнажилось некое темное дно, и Миранду обдало холодом. Вспомнив подаренную Диланом фотографию (она уничтожила ее еще до взрыва), на которой он улыбался застенчиво и мило, Миранда поняла, что больше никогда не увидит на его лице похожей улыбки.
