Господи Боже мой, удостой Не чтобы меня утешали, но я утешал, Не чтобы меня понимали, но чтобы я понимал, Не чтобы меня любили, но чтобы я любил, Ибо кто дает, тот получает, Кто забывает себя, тот обретает, Кто прощает — тот простится. Кто умирает — тот просыпается к новой жизни.
— Молитва… — повторила Ксения. Она слушала, верила и не верила. Пыталась верить. — Чудеса… Это правда так действенно?
— Вы никогда не встречались с чудом? Ксения помолчала.
— Как-то у Сашки зуб болел. А время позднее, ехать в дежурную не хочется. Так он стал читать молитву Антипе-великомученику, который помогает от зубной боли. Я смеялась… А у него вдруг зуб прошел. Я очень удивилась: надо же, такая связь… И еще. Объективный факт: от чтения Евангелия может проходить головная боль. Даже если просто прочитаешь пару страниц.
— По вере вашей да будет вам. Я знаю немало случаев исцеления после купелей в Дивееве, Оптиной, Троице-Сергиевой… Хотя на самом деле… Почему от зубной боли надо молиться именно святому Антипе, а от головной — святому Иоанну Крестителю? Это не более чем предрассудок. Важна сама молитва. Есть три ее вида: просительная, благодарственная и славословящая. Первый — самый распространенный и низкий. Потому что просить Бога о чем-то может даже атеист, когда ему невмоготу. Второй — более высокий. Когда память о Боге уже вытесняет мысли о себе, любимом. Но и здесь все равно «я» на первом месте, а Бог — на втором. Только благодарственная молитва бескорыстна. Скажите, Ксения, почему вы так странно поступили с крещением? Ничего не сказали Александру… Хотя какая разница, где и когда человек крестится… Но Александр был изумлен.
— Я тоже была, — вздохнула Ксения.
Глава 17
Утром Ксения позвонила Варваре:
— Еду на дачу. Папа просил. Вернусь вечером. Как там Денис?
— Кашляет, — меланхолично отозвалась сестра.
— Да ты завари ему травы! — закричала Ксения. — Грудной сбор! Это просто, как линейка.
— Приедешь — заваришь, — сказала Варька.
— Я его и так травой пою, когда он у меня. Но нужно ведь все время!
— Ладно, к чему зря ломать веники? — пробормотала Варвара. — Кланяйся названому братцу! Ты там с ним поаккуратнее, тонкая натура, — фыркнула и повесила трубку.
Потом Ксения справилась, как дела у дочери.
Новая няня с отличными рекомендациями — Ольгина находка — подробно рассказала, как ведет себя, как спит и ест Дашенька. За нее можно было теперь не волноваться.
Митя… Как это всегда больно — Митя… Не надо было его отдавать Сашке… не надо было… не надо… Но она отдала.
Ксения спустилась вниз. Лифт глухо ворчал, сползая к первому этажу, в мутном зеркале расплывалось Ксенино лицо с неправильными чертами и маленькими глазками. Она всмотрелась в себя. Какая все-таки некрасивая… Но так ли это важно? Когда-то даже преподаватели ВГИКа — как давно это было! — жалостливо и соболезнующе вздыхали: да, очень способная студентка, но внешность… Что она сможет с такой, что сыграет, как будет жить на сцене? Она сумела — и жить, и играть. Плохо ли, хорошо ли… Великая артистка Ксения Леднева, та самая, которая…
Она вывела машину из гаража, посидела несколько минут — неподвижно, посасывая сигарету… Раннее зимнее утро обнимало — синее, жесткое, безрадостное. А впереди дорога…
Пять секунд на размышление… Зачем я туда еду? Ну зачем? Любоваться Альбертом и выслушивать новые главы его нескончаемого романа? Основной признак графомании — человек не в силах остановиться, сказать себе: «Хватит» и поставить последнюю точку. Но он пишет и пишет — позади многие поколения предков, о которых ни под каким видом нельзя умолчать, о них непростительно забыть, невозможно, преступно не упомянуть.
— Характерная черта людей, одержимых жаждой славы и величия, — вести подробнейшие дневники, где записывается каждый шаг, — говорил отец. — Альберт тоже увлекается дневниками.
— Не забывай: дневники вели и Толстой, и Достоевский, — сказала как-то отцу Ксения.
— А разве они не мечтали о славе и величии? — отозвался Георгий Семенович.
Ксения погрызла сигарету. Зачем?… ну зачем?… Резко нажала на педаль. И понеслась мимо замерзшая сонная Москва, стылые дома и деревья, хмурые улицы. Все, что угодно, только не рано вставать… Но сегодня надо успеть вернуться в город не слишком поздно. Завтра репетиция.
Так и не проснувшийся к приезду Ксении элитный поселок остался совершенно равнодушным к ее нежданному появлению. Только охранник привычно улыбнулся по долгу службы. Он жил исключительно по обязанности.
Машина проехала вперед, повернула… Вот и коттедж Ледневых. Шикарный домина… Ксения рассматривала его, словно увидела впервые. Никому не нужная роскошь. Иногда так и подмывает спросить очередного соседа-миллионера:
