– Сдается, ты нечасто имеешь дело с мужчинами, – сказал он, отведя взгляд. – Не с мужчинами, – поправился он, – а просто, похоже, в твоей жизни вообще не много посторонних людей. И ты привыкла к самостоятельности и свободе. Это в принципе нормально. Я тоже живу похожей жизнью, но все же отличной от твоей. Мне кажется, нам следует быть бережнее к этому.
– Бережнее к чему? – спросила я.
– К нашим отношениям, – объяснил он. – Мне не нравится, что ты мной все время пренебрегаешь. Это читается во всех твоих высказываниях и поступках. Ты можешь вдруг исчезнуть с горизонта со скоростью пули, а мне лишь остается принимать это как свершившийся факт. Я стараюсь легче к этому относиться и не превращаться в зануду. Обещаю это тебе и в будущем. Только не исчезай так стремительно. Ты прыгаешь так быстро и непредсказуемо, словно кузнечик... – закончил он.
Немного смягчившись, я подумала, может, и в самом деле несправедлива к нему. Да, я бываю подчас суровой и резкой и с людьми веду себя довольно жестко. Все это мне было хорошо известно.
– Извини, – сказала я, откашлявшись. – Извини, я знаю за собой такие грешки. Трудно сказать, кто здесь больше виноват, но ты меня застукал, и я сдаюсь.
Я протянула ему руку, и он бережно взял ее, обхватив мои пальцы. Потом пристально посмотрел мне в глаза и, поднеся ладонь к губам, нежно поцеловал кончики пальцев, не отрывая от меня взгляда. Мне показалось, что где-то у меня внутри повернули выключатель. Перевернув мою ладонь, он прижался к ней губами. Мне не хотелось, чтобы он это делал, но с удивлением отметила, что не отдернула руку. Я разглядывала его в полугипнотическом трансе, все чувства были притуплены захлестнувшим меня всепроникающим жаром. Темная половина моего подсознания уже медленно тлела, словно сложенные где-то под лестницей кипы старых бумаг и тряпок, о чем нас в школе всегда предупреждали пожарники А рядом находились банки с краской, канистры с бензином – опасная смесь горючих паров! И чтобы все это вспыхнуло, достаточно было маленькой искорки, а иногда простой случайности.
Я ощущала, как веки медленно опустились на глаза, а рот помимо моей воли приоткрылся. Чувствуя, как Чарли возится рядом со мной, я оцепенела и в следующее мгновение поняла, что он стоит на коленях между моих ног, стянув с меня футболку и прильнув губами к обнаженной груди. Я судорожно вцепилась в Чарли, соскользнув вниз и вперед прямо на него, а он приподнял меня, придерживая руками за ягодицы. До этого момента я еще не очень осознавала, как хотела его, но звук, который внезапно издала, был настолько однозначен, что он отреагировал мгновенно и решительно. Потом я словно в полусне запомнила лишь отброшенный в сторону столик и нашу яростную любовь прямо на полу. Он вытворял со мной такие штуки, о которых я читала только в книжках, так что в конце мои ноги еще подрагивали, а сердце бешено колотилось. Я радостно рассмеялась, и он тоже захохотал, уткнувшись лицом мне в живот.
* * *
Чарли ушел от меня в два часа ночи. На следующий день он был занят, и у меня тоже работы хватало. Когда после его ухода я чистила зубы и рассматривала себя в зеркало, то опять невольно подумала о нем. Подбородок у меня покраснел от его щетины, а волосы на макушке стояли дыбом. Если вас страстно и искусно удовлетворил ваш партнер, вам обычно ничего не остается, как только самодовольно поздравить себя с этим приятным событием в жизни. Я же тем не менее чувствовала некоторое замешательство. Не было обычной легкости, а в душе оставался неприятный осадок. Как правило, я стараюсь избегать личных контактов с участниками своих расследований. Моя любовная связь с Чарли на этом фоне выглядела довольно нелепой и непрофессиональной, а теоретически даже опасной. Подсознательно я чувствовала, что совершаю ошибку, но он был так хорош в постели. Я даже не могла припомнить, когда последний раз встречала такого энергичного и умелого мужчину. Моя реакция на него была чисто физиологической, даже скорее химической – как поведение кристалликов соды, брошенных в бассейн, когда они с шипением и брызгами бешено носятся по воде, словно искры. Мой друг как-то изрек "Там, где замешан секс, мы всегда придумываем отношения, которые оправдали бы это занятие". Вспомнив это высказывание, я поняла, что, связавшись с Чарли, тоже стала что-то приукрашивать и фантазировать, как бы ощупывая его своими чувственными усиками. Это напомнило мне провода, обрастающие зимой льдинками.
Сами по себе наши занятия любовью были вполне на уровне и доставляли мне истинное наслаждение, но с тревогой приходилось констатировать, что я уже нахожусь в самом разгаре расследования, а он еще не вычеркнут из списка подозреваемых. Вряд ли наша физическая близость могла сильно притупить мою бдительность, но это еще требовалось доказать. Пока у меня вроде бы не было оснований для сомнений на его счет. Если, конечно, я подсознательно не пыталась отбросить некоторые варианты. А была ли я сама достаточно осмотрительна в последнее время? И являлась ли наша связь таким уж простым и незначительным приключением? Не слишком ли долго он пребывает у меня в списках "потенциальных преступников", а может, я просто избегаю нежелательного ответа? Да, мужчина он вполне приятный – симпатичный, внимательный, обстоятельный, привлекательный и тонко чувствующий. И что мне, черт побери, от него в самом деле еще надо?
Я выключила свет в ванной и разобрала постель, которая, по правде говоря, состояла лишь из одного одеяла, брошенного на диван. Конечно, я могла бы устроить все по-человечески – раздвинуть диван, достать простыни, наволочки, ночную рубашку. Но вместо этого я натянула ту же футболку и просто завернулась в одеяло. От моего разгоряченного тела, от потаенного местечка между ног исходил возбуждающий аромат. Я выключила светильник и улыбнулась в темноте, с легкой дрожью вспоминая прикосновение его жгучих губ. Мне подумалось, что, возможно, теперь не самое подходящее время для аналитических выкладок. Наверное, сейчас лучше просто довериться своим восприятиям и ощущениям. Заснула я мгновенно, как убитая.
* * *
Приняв утром душ и проглотив завтрак, в 9.00 я уже была у себя в офисе. Как всегда, для начала проверила автоответчик. Звонил Кон Долан. Я тут же набрала номер полицейского управления Санта-Терезы и попросила его к телефону.
– Что? – недовольно буркнул, он, уже с утра обозленный на весь мир.
– Это Кинси Милхоун, – представилась я.
– Ну и что? Чего тебе надо?
– Лейтенант, очухайся, ты ведь сам мне звонил! – Я почти слышала, как он удивленно захлопал глазами.
– Ах да... У меня здесь отчет из лаборатории по поводу того письма. Никаких отпечатков, все смазано. Так что ничем тебя не порадую.
– Проклятие. А как насчет почерка? Удалось установить?
– С почерком все в порядке, – ответил он. – Джимми повозился немного и определил, что письмо писал Лоренс. Что у тебя еще?
– Пока ничего Возможно, я заскочу, чтобы переговорить с тобой. Скажем, через пару дней. О'кей?
– Только сначала позвони.
– Разумеется, – пообещала я.
