В ее постель.
ГЛАВА 40
Они стояли, глядя друг на друга. Луна светила сквозь шторы, озаряя комнату мягким светом. Ник протянул руку и убрал волосы с лица Равин.
— Я не хотел ни одной женщины после Энни, а тебя захотел с той самой минуты, как увидел. С Энни все начиналось постепенно и спокойно. Мы были друзьями еще со школы, затем это переросло во что-то большее. Все было хорошо, все было правильно, но с тобой… — Он покачал головой, не в силах подобрать слова.
— Ш-ш-ш. — Равин приложила палец к его губам. — Ты не должен ничего объяснять.
Ник сжал ее пальцы и поцеловал их.
— Я хочу тебе сказать. Хочу, чтобы ты поняла, что это не просто физическое влечение. С тобой это, как раскат грома, разразившийся в моей груди, в моей голове. Ты наполнила меня незнакомым желанием, потребностью быть с тобой, узнать тебя любым возможным способом. Я хотел защитить тебя и в то же время боялся. Боялся твоего влияния на меня.
Равин улыбнулась, встала на цыпочки и прижалась к нему губами.
— Это самое лучшее, что мне когда-либо говорили, — прошептала она. — А теперь покажи мне.
Ник засмеялся, посадил ее на край матраца и опустился на колени. Какое-то время он просто смотрел ей в глаза.
— Боже, какая ты красивая! Я хочу увидеть тебя всю.
Девушка кивнула и начала медленно расстегивать пуговицы на блузке. Ник провел рукой по коже Равин, которая отзывалась на его движения. Равин закрыла глаза и затаила дыхание, ощущая прикосновение твердых кончиков его пальцев к своему нежному телу.
Она услышала его прерывистое дыхание, открыла глаза и увидела, что Ник рассматривает ее грудь, прикрытую только черным кружевом бюстгальтера. В тусклом свете спальни его глаза превратились в два мигающих маяка страсти. Она обвила руками его лицо и поцеловала долго и нежно. Когда же его пальцы прикоснулись к ее соскам, лаская их через кружево, девушка застонала. Руки Ника скользнули под бюстгальтер, затем она почувствовала мягкое прикосновение к спине, в то время как их губы слились в поцелуе.
Пальцы Ника теребили застежку и наконец расстегнули ее. Он снова нежно сжал грудь, большим пальцем касаясь соска. Равин застонала, опускаясь на спину. Он продолжал ласкать ее, одной рукой облокотившись на кровать, а другой скользя по всему ее телу, подразнивая ее и заставляя сходить с ума от желания ощутить его внутри себя.
Он разжал губы, глядя Равин в глаза. Рука опустилась к пуговице на брюках, проворно расстегнула ее и плавно скользнула внутрь.
— Да, — мягко сказала Равин, когда пальцы Ника коснулись ее трусиков.
Он продолжал ласкать ее, и девушка напряглась, почувствовав влагу между своих бедер.
— Да, — сказала Равин снова, когда он начал исследовать ее там.
Его большой палец вращался вокруг ее клитора, и Равин начала извиваться, желая раздеть Ника, почувствовать его обнаженное тело рядом с собой, но не в силах остановить восхитительные ощущения, которые он ей дарил. Она обняла Ника за плечи, чувствуя, как волна наслаждения прошла по ее телу. Откинув голову на покрывало, девушка слегка вскрикнула и забилась в экстазе. Она испытала невероятное блаженство и приятную слабость.
— Ого, — сказала она.
Ник засмеялся и запечатлел быстрый страстный поцелуй на ее губах.
— Это была только прелюдия.
Равин многозначительно улыбнулась.
— Тогда давай перейдем к основной части.
Все еще обнаженная до пояса, она встала на колени и стянула через голову его футболку. Обняв Ника, Равин прижалась грудью к его груди, неистово целуя его шею, покусывая мочки ушей и нежно касаясь плеч.
— Боже, — застонал он. Его руки скользили по ее плечам, вниз по спине, массируя и лаская. — Ты сводишь меня с ума.
Она нежно покусывала и ласкала языком его плечи.
— Тогда сделай с этим что-нибудь.
Ник уложил ее на постель, расстегивая «молнию» на своих джинсах. Он снял их вместе с нижним бельем и лег рядом с Равин. Нежно проводя руками по ее коже, он ласкал каждый миллиметр ее тела сначала пальцами, а потом губами.
Страсть с новой силой пробудилась в Равин, и она почувствовала глубоко внутри жаркий болезненный порыв. Опустив руку к напряженному жезлу, она начала ласкать его, одновременно целуя грудь, шею и плечи Ника.
— Я устала от игр, — прошептала она ему на ухо.
— Женщина, — от удовольствия и бивших через край эмоций простонал Ник.
Он снял с нее брюки и швырнул их через всю комнату. Затем стянул пальцем ее трусики и придвинул Равин к себе.
— Сама попросила.
Она задохнулась от удовольствия, когда он вошел в нее, двигаясь сначала медленно, но постепенно увеличивая ритм и теснее прижимаясь к ее бедрам.
— Извини. — Ник сильно задрожал. — Я не могу… Мне нужно… О Господи!
Она почувствовала теплую струю и ритмичные толчки внутри себя, когда он достиг оргазма. Ник в изнеможении опустился на нее, опираясь на локти.
— Прости! Я не хотел…
— Ш-ш-ш, — прошептала она, продолжая покачивать бедрами и тереться о него, пока не почувствовала, как дрожь прошла по ее телу от бедер до низа живота, разливаясь сладкой истомой.
— М-м-м-м-м, — пробормотала Равин и крепче прижалась к Нику. — Ты очень даже не забыл, как это делается.
Он засмеялся, скатился с нее и лег рядом, положив руку на ее ягодицы.
— Было довольно неплохо.
Равин игриво шлепнула его по плечу.
— Довольно неплохо?
— «Довольно неплохо» — это эвфемизм к слову «изумительно». Божественно, невероятно, феноменально…
Она улыбнулась.
— Ловко выкрутился, Лазитер.
Он натянул одеяло на них двоих, придвинулся к ней ближе и крепко обнял за талию. Его пальцы ласкали кожу между ее грудей, опускаясь ниже к животу. Ник остановился, когда дотронулся до шрама от ожога, полученного от ножа Железного Дровосека.
— Я хотел убить его за то, что он причинил тебе боль. Но он не дал мне этого сделать.
— Он не сможет больше никому причинить боль. И это главное.
Ник поцеловал ее в макушку и вздохнул.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
Равин замерла. Он любит ее? Она зажмурила глаза, снова почувствовав странную смесь радости и страха. Она его тоже любила. Но не могла этого сказать. Равин не могла сказать ему, потому что любовь связала бы ее. А она не могла этого позволить. Только не сейчас. Сначала ей надо разобраться в своих чувствах. Разобраться с тем, что она поклялась никогда не делать, — и это была не только помощь в убийстве Железного Дровосека, — нет, она опустилась до простого смертного.
