– Была толще, это сейчас похудела.
Я больше ни за что не допущу, чтобы это свинячье бегемотство вернулось. Я научилась бить себя по рукам, когда хочется пожевать, и научилась есть совсем мало. И оказалось, что это не мало, а вполне достаточно. И теперь мои джинсы мне велики, и я хочу снова примерить, чтобы понять, насколько.
– Я тебе их застрочу по внутреннему шву, и не будут сваливаться. – Фьяметта поднялась. – Все, вода не шумит, сейчас он придет. Лялька, сделай себе одолжение, не отталкивай его. Нормальный мужик и очень тебе подходит. Ну вот правда, просто дай себе шанс!
– Ты не понимаешь, о чем ты говоришь. Яна, у него есть какая-то другая телка, он сам сказал.
– Так и сказал?
– Сказал, что в личной жизни у него все более-менее сложилось.
Я это отлично помню, прокручивала тот разговор в голове не раз. Именно так он и сказал.
– Так, может, он тебя имел в виду?
Фьяметта вышла, прикрыв дверь и оставив меня переваривать сказанное. Меня? Ну нет, это вряд ли. С другой стороны, он и раньше меня видел… Но предположить, что я могла его заинтересовать, просто идиотство!
– Паола, ты как?
– Нормально. Я в ванную.
Мне сейчас говорить с ним – худшее из зол, потому что я в смятении, а я не часто бываю в смятении. Вот пока на нас валились разные неприятности, меня это все как-то почти не волновало, но стоило оказаться более-менее в безопасности, как и дурные мысли тут как тут. Не хочу об этом думать.
И есть не хочу.
– Паола, вылезай, будем завтракать.
Билли-Рей превратился в назойливую муху, и мне снова неловко находиться рядом с ним. Хорошо Фьяметте, она эльф, хоть и перепроектированный, и у нее есть муж, и она не должна больше делать никаких мучительных выборов. Вот оно – то, что отличает брак от той жизни, что выбрала себе я. Люди, определившиеся с партнером, делают выбор только в магазине обоев. Остальное у них уже сложилось так, что больше выбор вроде бы и не нужен.
Да только все это ложь.
И я не думаю, что после многих лет в браке никто из супругов не хочет себе чего-то иного. И здесь как раз и кроется самая большая неприятность – предательство. Это когда живут люди, обои выбирают вместе, а потом один из них делает финт хвостом и ставит партнера перед фактом: дескать, я сделал другой выбор. Кто знает, как такое можно пережить, и дело здесь не столько в любви, а в осознании предательства.
И я себе такого не хочу, а потому не хочу даже начинать смотреть в сторону подобных вещей, которые приводят к предательству. А думать, что вот именно со мной такого не случится, – глупо, ничем особенным я от остальных граждан не отличаюсь.
– Паола, завтрак стынет.
Я выхожу, стараясь не смотреть на себя в зеркало, до того у меня бледный вид. Как и все блондинки, я без макияжа в зеркале исчезаю, как вампир. И даже наращенные ресницы особо дела не спасают, но я эту процедуру делаю не чаще пары раз в год и все остальное время без них, а это выглядит печально. И я теперь знаю, от кого у меня белесая, бесцветная вывеска – от милейшей Степаниды Федоровны, умершей где-то за границей от последствий «горячки». Хорошо, что она так и не узнала, кем стал ее сын. И я бы обошлась без знания того, что этот гражданин мой предок.
Фьяметта сегодня имеет особенно эльфийский вид, в своем зелененьком домашнем костюмчике. Вот на голову бы блестящую корону – и все, аналогия абсолютная. Билли-Рей тоже выглядит лучше: отек уходит просто на глазах, и уже видно, какой он симпатичный, и я чувствую себя абсолютной развалиной, особенно рядом с Фьяметтой. И сидеть мне тяжело.
– Слава богу, я уж думала, ты решила поселиться в ванной.
– Там тепло и вода приятная.
Фьяметта ухмыльнулась, пододвинула мне миску с каким-то салатом и приказала:
– Ешь. Это низкокалорийная штука. Ой, Лялька, я вчера не обратила внимания, а кольцо-то у тебя интересное какое!
У меня на руке кольцо, что дала Эмилия Марковна, я уж и забыла, до того оно удобно село на палец, даже в душе не снимаю.
– Это мне соседка подарила. Ну та, что психолог. Говорит, что оно еще ее бабушке принадлежало – старинное, типа, и счастье приносит. Мне очень камень нравится, необычный такой.
– Ну да. – Фьяметта протянула ладонь: – Дай посмотреть.
Я сняла кольцо и протянула ей. Пусть смотрит, мне не жалко. И правда, необычное украшение: ободок в виде легкого плетения и яркий камень с прекрасной огранкой, прозрачный и блестящий.
– Это корунд. – Фьяметта потянулась к буфету и достала небольшую лупу. – Странно…
– Что странного?
– Да камень этот. – Фьяметта растерянно посмотрела на нас. – Оправа явно старинная, это видно и по форме, и по цвету серебра. Но сам камень огранили относительно недавно. Дело в том, что корунды, по сути, камни искусственные, и такой цвет получается только при сильном нагревании, а такой огранки не было во времена, когда отливали само кольцо. Камень заменили зачем-то, может, для красоты?
– Дай-ка.
Билли-Рей забрал у Фьяметты из рук лупу и кольцо, а я принялась за салат. Ну вкусно, конечно, – это наш с Фьяметтой общий салат, я его придумала, а она усовершенствовала.
– Вот черт.
Билли-Рей взял из ящика топорик для рубки мяса. С другой стороны топорика – небольшой обушок, которым отбивают отбивные.
– Прикройте глаза, девочки.
– Что ты…
– Паола, просто отвернись.
Он с силой ударил по камню, оправа смялась, а оранжевые осколки полетели в разные стороны.
– Что ты сделал?!
– То, что должен был сделать давно. – Билли-Рей поднялся и выглянул в окно. – Кто-то постоянно отслеживал наши передвижения, Паола. Это кольцо – маячок.
– Эти отслеживали, которые тебя мучили?
– Нет, кто-то другой. Кто-то, кто просто наблюдал, не вмешиваясь. Пока не вмешиваясь.
Этого не может быть! Кольцо дала мне Эмилия Марковна, какой у нее мог быть маячок?
– Надо уходить. – Билли-Рей смотрит на Фьяметту: – Тебе есть к кому пойти, пожить пару дней?
– Да. Но зачем?
– Затем, что мы притащили в твой дом неприятности. – Билли-Рей с досадой тряхнул головой. – Мне это кольцо как-то сразу подозрительным показалось именно из-за цвета камня, но я не эксперт в камнях, а в полудрагоценных и вовсе профан, а тут присмотрелся… Собирайся, Паола. Яна, ты тоже собирайся.
Мы с Фьяметтой переглянулись – ну, блин, что за манера: постоянно командовать!
20
– Эмилия Марковна просто старушка. – Я едва иду, до того болит все тело. – Ты же сам ее видел.
– Я видел то, что мне показали. – Билли-Рей досадливо морщится. – Но тебе ли не знать, что не все является таким, каким выглядит?
